Петля времени поймала меня, захлестнулась на шее, перекрывая кислород. Яркий камушек у моей кроссовки впрыгнул в кадр, увеличился в размерах, пока не заполнил собой все. Черная дыра в его центре вращалась, как сгусток тьмы, как воронка, ведущая прямиком в прошлое.
Я вскрикнул и рванул на себя дверцу машины. Повалился на водительское сиденье. Зашарил непослушными пальцами по приборной доске. Зажигание. Газ. «Фольксваген» чихнул, взревел раненым зверем и прыгнул вперед. Меня снова распластало по рулю, и на сей раз он больно врезался в ребра – я забыл пристегнуть ремень. Мотор заглох. В тишину ворвались чьи-то крики и понимание: я забыл сменить передачу. Вместо того чтобы дать задний ход…
– Я убил его, – прошептал я, цепляясь за руль деревянными руками. – Вот теперь я точно…
Дверца с пассажирской стороны распахнулась. Темная потрепанная фигура рухнула внутрь. Рявкнула, капая кровью:
– Гони, придурок!
В проеме открытой двери я увидел жирного мужика в форме – то ли полицейского, то ли охранника. Мужик что-то орал и стремительно приближался, впечатывая в асфальт подошвы армейских ботинок.
– Гони! – взвизгнул мой незваный пассажир и захлопнул дверцу.
Мозг у меня отказал, но включился инстинкт. Мотор завелся, я рванул заднюю передачу и дал по газам. Полицейский выскочил на дорогу и потрусил следом, размахивая руками – он явно начал выдыхаться.
– На хрена ты задом едешь, идиота кусок? – Пассажир мне попался требовательный и умирать пока, кажется, не собирался.
Но он был прав. Ехал я действительно почему-то задом и не очень быстро – боялся задеть запаркованные вдоль обеих обочин машины. К тому же на улице еще и люди какие-то появились – то ли сбежались на вопли, то ли просто к машинам своим шли от торгового центра, сиявшего огнями неподалеку. А впереди растопырился шлагбаумом поперек дороги коп.
– Там переулок слева, – пихнул меня в плечо пассажир. – Туда давай. Дальше будет широкая улица. Там развернешься.
Я сделал, как было сказано. Казалось, все происходит во сне. Только этот кошмар был какой-то новый. И в нем я чувствовал боль. Синяки на ребрах точно останутся.
Мы выскочили на проспект с оживленным движением. Пошли светофоры, яркие огни вывесок: «Кингс раннинг суши», «Слотс отель», «Юск», «Кэб-инн»… Справа внезапно блеснула темная вода с золотыми бусинами отраженных фонарей, и я понял, что мы едем вдоль набережной. Тут меня начало отпускать. Влажные ладони заскользили по рулю, колени стали ватными – я едва чувствовал педали. Свернул в первую попавшуюся боковую улочку, потом в еще одну и парканулся у обочины, заехав двумя колесами на бордюр. Немного подышал, откинулся на сиденье и повернулся к своему внезапному попутчику.
– У тебя пластырь есть? – спокойно произнес он, показывая кровоточащее запястье.
Вернее, она. Тот, кого я принял в суматохе на темной улице за щуплого пацана, оказался девчонкой. Слишком миловидное для парня личико и выпуклости на толстовке спереди не оставляли в этом никакого сомнения.
– Хватит пялиться, придурок! – Не дожидаясь ответа, пострадавшая открыла бардачок и начала там рыться здоровой рукой. – Где у тебя аптечка? – Девчонка захлопнула бардачок и помахала ладонью у меня перед носом. – Ау-у! Ты чё, завис?
Я сморгнул, запоздало залился краской, от которой стало горячо-горячо щекам, и выдавил, заикаясь:
– В б-ба… багажнике, кажется.
Она закатила глаза к потолку, а потом снова уставилась на меня синими глазищами идеальной кошачьей формы. Я, наверное, действительно придурок, да еще слепой, раз сначала принял ее за пацана.
