Возрождение Феникса - страница 9

– Держи. – Эл взяла в руки кружку. Через перчатки прошло приятное тепло, от которого девушка улыбнулась. Как же она скучала по их маленькому домику, где от костра шло тепло, а они грелись и рассказывали друг другу придуманные сказки.

Таура взяла в руки кружку. И на ее губах появилась улыбка от тепла. Им его не хватало. Лишь иногда они могут погреться и почувствовать прикосновения костра.

– Спасибо. Как хорошо. – Мама сделала глоток теплой воды и прикрыла глаза. – Чувствую, что появится кто-то, кто поведет тебя за собой. Ты не будешь одна. Никогда. Я чувствую, что судьбы уже переплелись. Феникс начинает возрождаться. Первое перо, второе…. И скоро увидим Солнце. Скоро.

Элиан ничего не сказала на эти слова. Она не знала, что ей ответить. В голове путались мысли и было странное ощущение пустоты, которая всасывала в себя холод. Из-за этого, как думала девушка, ее сердце леденело, тело сковывало.

– Ты должна пойти за тем, кто придет и поможет. Он скоро…. Феникс и правда оживет. Мы увидим Солнце. – Таура мечтательно улыбнулась, прикрыв свои глаза. Дочь взглянула на нее. Солнце игралось на ее худом и бледном лице. Эл ужаснулась. Ее матери стало хуже. За несколько месяцев она так сильно изменилась, что она не узнавала в сидящей напротив женщине свою ранее крепкую и сильную мать.

– Элиан, моя искорка. – Мама позвала ее к себе, и девушка подвинулась к ней ближе, сложив руки на коленях.

– Да?

– Никогда не сдавайся. Будь сильной. Всегда держи при себе лук, с которым я когда-то ходила на охоту, а теперь ходишь ты. Всегда доверяй своей интуиции и помни, кто ты. Ты моя дочь. Дочь своего отца. – Таура взяла руку Эл в свои и потерла их. – Даже когда жизнь прижмет, покажется, что это конец – не сдавайся. Вставай и иди. Даже если переломают ноги – ползи. Но не сдавайся.

Мама и раньше говорила своей дочери наставления. Она растила ее одна, старалась подготовить к жестокой жизни в мире Вечной зимы. Таура часто думала о том, как же ее дочь будет выживать в Бури, сможет ли она хотя бы дожить до старости. Старики – такая же редкость, как и дети.

– Я поняла, мама. Не беспокойся, я справлюсь. – Взгляд упал на лук, лежащий рядом с ними, но подальше от костра. Он был очень старым, принадлежал еще дедушке мамы. Она говорила, что он сохранился со времен Солнца. И дедушка, и мама, и уже Элиан, очень аккуратно с ним обращались. Возвращались за стрелами, всегда их мыли от крови и заново затачивали.

Когда Эл была маленькой, она любила рассматривать лук. На нем были вырезаны разные узоры, которые увлекали за собой, оживляя воображение. Девочка часто сидела у костра. Прадедушка еще был жив, показывал пальцем на узоры и рассказывал, что он хотел изобразить.

– Вот это река. – Старческие пальцы прошлись по волнообразным линиям. – А вот солнце. – Он указал на кружок, от которого шли лучи.

– А что такое солнце? – спрашивала маленькая Элиан, поднимая взгляд на прадедушку. Она до сих пор помнит его добрые серые глаза.

– Солнце – это жизнь. Желтый, иногда оранжевый, а то и красный кружок, который высоко висел над нашими головами. Солнце давало нам жизнь, тепло и свет. По небу плыли чистые облака, похожие на овечек, которые уже вымерли…. А само небо голубое-голубое, как твои глаза, Элиана.

Прадедушка очень любил ее, всегда нянчился, пока мама с другими охотниками и с отцом ходили на охоту. И девушка помнила его. Помнила старческий голос с теплыми нотками. Его песни у костра. Колыбельные.