– А тебе кого? – спросил Женя.
– Мне к врачу… к Тамаре Новиковой. Где тут второй подъезд, не пойму.
– Номера слева направо… Значит, вот это и есть второй… А Новиковой нет дома. Но она скоро подойдёт, подожди… – и указал
на скамейку во дворе под деревом.
Девочка удивлённо посмотрела на него.
– Откуда ты всё знаешь?
– В школе хорошо учусь. А ты пойди, посиди пока…
– Спасибо, – сказала она, опять превратившись в маленькую
даму, и неспешно пошла к скамейке.
В это время с ревом влетел во двор мотоцикл. Заложив крутой
30
вираж и подняв клубы пыли, мотоцикл остановился рядом с Женей.
– С глушителем что-то, – сказал, откашливаясь,водитель. Слез, шагнул к Жене, потрепалего по плечу. – Куда это ты пропал? Мать
соскучилась. – Потом нагнулся к мотоциклу. – Сейчас
разберёмся. Поможешь?
Женя сел в седло.
– Давай, газуй! – сказал мотоциклист. – Помалу!A я посмотрю, что тут у нас… Ну, давай!
Женя крутил ручку, искоса поглядывая на девочку.
– Опять он с этим драндулетом! – послышался сзади женский
голос. – Андрей! Ну,сколько можно?
Мотоциклист поднялся с колен, отряхиваясь. Женя
обернулся.
Мать стояла за ними с двумя тяжёлыми сумками в руках.
– Вспомнил о матери? – улыбнулась она. – А я уже беспокоилась… – подошла, чмокнула в щёку.
Женя перехватил у неё сумку. Андрей взял другую.
– Тебя ждут, – сказал Женя матери, кивнув в сторону скамейки.
А девочка с косичками уже шла навстречу.
– Здравствуйте, Тамара Григорьевна!
– Здравствуй, Женечка! Заждалась? А я в очереди стояла…
Этих вот… кормить…
– Дармоедов.., – подсказал
Андрей. Девочка улыбнулась.
– Как себя чувствуешь? – спросила мать.
Девочка смущённо пожала плечами.
– Ничего… Всё будет хорошо, вот увидишь… начнём сегодня, —
и, приобняв, повела её к дому.
«Дармоеды» послушно поплелись за
ними. У подъезда она обернулась:
– Хозяйством сами займётесь… у меня больной…
Девочка с косичками, тоже, стало быть, Женя, смутилась, ко- ротко
обернулась, заметив на себе взгляд тёзки…
Дом деда. Кабинет.
Дед с внуком чистили коллекционное оружие.
Это был своего рода ритуал. Дед сидел за столом, Жене доверя-лось снимать со стены пистолеты и ружья, подавать ему. Это он делал
31
с удовольствием. Потом, усевшись рядом,внимательно смотрел, как
дед разбирает оружие, чистит специальными тряпочками, смазывает…
– …А это правда, Х1Х век? – спросилЖеня, передавая деду
пистолет с длинным дулом и изогнутой рукояткой.
– Ну конечно, можешь не сомневаться.
– Из такого был убит Пушкин?
– Ну… да.
– Можно?
Женя поднимает тяжёлый пистолет, с трудом удерживая его
на вытянутой руке. Целится. Дед осторожно отводит от себя его руку.
– Никогда не направляй на людей.
– Так он не заряжен.
– Я же тебе говорил, раз в год стреляет даже незаряженное
ружьё. Запомни это…
– Странно… что из него вообще можно в кого-то попасть… —
зажмурив глаз, целится Женя в портрет на стене.
– Как видишь, можно. Дантес ведь попал…
– Попался бы он мне… – говорит Женя и щёлкает курком.
Потом дед достаёт из ящика письменного стола свой именной
«Вальтер» и протягивает его внуку.
– Ну, давай на время… И не подглядывать…
– Соберу – постреляем? Обещаешь?
– Ты сначала собери.
Женя, закрыв глаза, ловко разбирает пистолет и также на ощупь
начинает собирать. Дед незаметно прячет от него боёк.
Женя долго шарит рукой по поверхности стола.
– Время вышло, – говорит дед и так же незаметно возвращает
боёк на место.
Женя открывает глаза.
– Дед, ты мухлевал! Это
нечестно! Дед смеётся.
