Дома я не сразу нашел маму. Она стояла в углу комнаты и грустно смотрела на дырку на зеленых в елочку обоях. Стена под ними была синяя, и место походило на небольшое озерцо в лесу.
– Заплатил? – поглядев с надеждой, спросила мама.
– Заплатил. Драники будешь?
– Буду.
Мама не уходила с кухни, пока я готовил. Сидела за столом, доставая из кармана пуговки, бумажки, нитки, намотанные на палочки, перебирала и вздыхала. Под звуки трещавшего на сковороде масла внутри меня кипели боль и гнев. Если бы я знал, с кого спросить за мое отчаяние, не раздумывая, схватил бы и задушил.
***
Что чувствует тот, у кого вместо реального взгляда на жизнь два окна в параллельный мир? Внезапно они разбиваются, и человек видит – на самом деле вокруг ничего из того, во что он верил и любил. Наверное, тогда, теряя самообладание, человек готов браться за что угодно, лишь бы не сойти с ума от бездействия.
Через три дня я сидел на кухне по раскидистым кустом суданской розы в гостях у приятеля. Дэн работал монтировщиком в театре «Et Cetera», писал рассказы в стол и снимал квартиру на Речном вокзале.
– Что ж тебе дома не сиделось? Зачем вернулся? По-моему, в Сибири в сто раз лучше, – недовольно поглядывал Дэн. – Там рай, здесь ад. Там вольница, здесь ты на цепи, хорошо если на золотой.
– Так получилось, – ерзал я на стуле, не зная куда девать руки. – Обстоятельства.
– Да понимаю, сам из-за этих обстоятельств здесь третий год с ума схожу. Никогда не привыкну к этому ритму, мне он противопоказан. Хорошо в наследство дом в Кимрах достался. Теперь, как выходные, туда выбираюсь.
– Когда у тебя дом появился? Последний раз виделись, не было.
– Вот, летом. Тетка умерла, я единственный наследник. Ты чего делать будешь здесь?
– Ремонт.
– А. Ну хоть не листовки у метро раздавать. Кому ремонт-то?
– Друзья друга, журналисты из «Русского репортера».
– Хорошие друзья? – заинтересовался Дэн. – А они рассказ мой не пристроят? Я недавно рассказ написал.
– О чем?
– Про Кимры. «Ракета» называется.
– Интересно ты в Кимрах время проводишь. Уже на рассказ набралось.
– История из детства, когда по Волге катер такой ходил на крыльях.
– Знаю, я родом из того же детства. На Черном море видел, в Одессе.
– А мы на ней в Тверь ездил. С теткой. Как-то на пристани, где я очень любил играть летом, услышал рассказ женщины. Она дважды за три года попала в аварию на «Ракете», столкнувшись с самоходной баржей. Тонула, чудом спасли. И каждый раз спасшихся было меньше, чем утонувших.
– Рассказ-триллер, что ли?
– Не, юмористический.
– Может, и возьмут. Спрошу. Устал я с дороги, Дэн. Помыться бы и поспать, завтра вставать рано.
– На полу тебе постелю, у батареи.
Воодушевленный возможным литературным успехом, Дэн еще долго рассказывал про Кимры, как в детстве гостил у тетки, про избушку, которая досталась в наследство. Поддакивая, издавал заинтересованные звуки и междометия, пока не захрапел. Провалился в сон, как в мутную воду.
***
Не в поисках чудес высадились конкистадоры на незнакомый берег вслед за Кесадой и Орельяной. Жажда золота и наживы гнала их, хотя, конечно, и среди них нашлись те, кто верили, что оставили за спиной худшее и перебрались на светлую сторону.
Ремонт в квартире требовался небольшой, от силы на месяц-полтора. Считая в голове, сколько можно заработать, я никак не мог отделаться от ощущения, что по ладоням струится песок. Они чуть почесывались.
