– Журналисты из «Русского репортера», интеллигентные люди. Заплатят – не обидят. Завтра-послезавтра выезжай. Они тебя ждут.
Я зашел к маме. Она тревожно посмотрела и спросила:
– А если ты опять поедешь туда, возможно, встретишь ее, и у вас все будет хорошо.
– Возможно, – согласился я.
Мама удовлетворенно кивнула.
– Тогда поезжай. Она всегда мне нравилась. Очень милая. Надо, чтобы все было хорошо, – она достала из кармана веревочку и завязала узелок.
У меня сжалось сердце – мама не могла забыть мою подругу. Прошло два года, как расстались, она уже вышла замуж, но крепко засела в голове мамы. Я вернулся в комнату на диван, но полежать в тишине не получилось, за стенкой раздался вопль.
Сосед гонял чертей. Знакомый несветский разговор он мог вести только с ними.
– Иди сюда! На дурачка берешь? Стоять! Куда побежал?! А-а-а! Уа-а! – он верещал, словно в его чреве клокотали и булькали адские пузыри.
Слушая жуткие неожиданные звуки, с которыми в фильмах-катастрофах гибнет все живое на Земле, я выглянул в окно и убедился, что все на месте. В нашем жестоком мире подобные звуки пока в порядке вещей, и нет уверенности, что они скоро прекратятся.
***
Звуки звукам рознь. Хотя шум прибоя и утреннее безмолвие озвучивают одно. Кто-то знает о тайном воинстве гласа, другой выбирает мантры, а третий песнями призывает ту же невыносимую легкость бытия.
Собрав вещи в дорогу, в сумерках я пошел к Антону. Друг юности помогал записывать песню. В детстве я просил маму учить меня музыке, она провела дома пару уроков и, закрыв крышку пианино, подвела итог:
– Со слухом у тебя проблемы, сынок. Но ничего – станешь моряком.
Я посмотрел на полку с моделью парусного корабля из «Юного техника» и вздохнул. Мечта самому играть музыку отступила, и я задумался о море. В школьных сочинениях на тему «Кем я хочу стать» неизменно описывал свое желание быть моряком, океанологом, покорителем Южного полюса как Роберт Скотт и даже подводным археологом. Жизнь сложилась иначе, я поучился на филолога в педагогическом и уехал в Москву, познавать мир на суше. Первое время работал продавцом, курьером, строителем, пока не устроился редактором в газету «Спасатель».
За последние два года успел потерять работу, расстался с подругой, купил гитару и повсюду ее таскал, разучивая аккорды. Летом появились первые песни, удивлявшие простыми ответами на вопросы, которые я задавал жизни.
– Уменьшил твои проигрыши, гитару вторую добавил. В метроном не попадаешь, от слова совсем. Вручную настучал. Давай еще пару дорожек с голосом запишем, – Антон глядел в монитор на изогнутые линии.
Песни его особо не впечатлили, но одну нашел интересной и по-дружески помогал в записи, совершенствуясь в освоении Cubase.
– Раз-раз… уезжаю завтра, – сообщил я в микрофон. – В Москву.
– А мать на кого?
– Тетка приглядит, она и денег на билет дала. Я ненадолго, месяц-полтора. Подзаработаю и к Новому году вернусь.
– Понятно. Тогда ты привезешь примочку для гитары. Хотел через интернет заказать, но с оказией надежнее. Ну что, будешь петь?
Я надел наушники, послушал проигрыш и запел:
– Как ступени наверх мои листья травы нескончаемых дней бесконечной любви.
Когда уходил, Антон сказал:
– Ты, конечно, в музыке дилетант. Сочиняешь по-детски. Вряд ли в этом твое назначение, но через это придешь куда-то, где и нам хорошо бы оказаться побыстрее. Без обид, говорю, как есть, как подумал.
