Приняв решение, Виталий набрал номер телефона Ольги. Трубку взяла ее мать.
– Здравствуйте. Пригласите Олю, пожалуйста, – произнес Чернов очень вежливо.
– А кто ее спрашивает?
– А… это ее одноклассник. Мне домашнее задание надо уточнить.
– Сейчас позову.
Через несколько секунд Виталий услышал голос Белозеровой.
– Алло?
– Оля, не вешай, пожалуйста, трубку. Это я, Виталий Чернов. Извини, но мне не к кому больше обратиться, кроме тебя… Понимаешь, у меня… Беда случилась. Только ты можешь помочь.
– Что за беда? Что случилось?
– Я не могу об этом рассказать по телефону. Надо встретиться. Пожалуйста.
– Встретиться? Ну, ладно… А когда?
– Если можно – прямо сегодня. Дело срочное.
– Хорошо. Встретимся через час на остановке возле кафе «Осень». Только учти – в кафе я с тобой не пойду, и гулять мы с тобой не будем. Поговорим и разойдемся. Ясно?
– Да-да, конечно, Оля. Я все понял. Через час буду тебя ждать. Спасибо, что согласилась. До встречи.
Когда Ольга подошла к остановке, Чернов уже был на месте. Белозерова увидела Виталия еще издали: его модная сине-желтая куртка отчетливо выделялась на фоне молоденькой зелени, только что родившейся под лучами ласкового майского солнца. В руках юноша держал букет роз. Как только Оля приблизилась к Чернову, тот протянул ей цветы.
– Это мне? – спросила Ольга с металлом в голосе. – Спасибо, не надо. Прибереги для своей очередной пассии. И давай договоримся: у нас с тобой чисто деловое свидание. Ты обратился за помощью – я постараюсь помочь. Если смогу. И все. Ты понял?
– Ну, возьми, Оля… Что мне с ними теперь делать? А… Ладно… Я выброшу их! – Чернов медленно направился к «мусорке».
У Белозеровой вполне хватило бы характера, чтобы досмотреть до конца сцену опускания цветов в мусорную корзину. Она понимала, что Чернов играет, позерствует перед ней и ждет, что она остановит его. Можно было бы спокойно дождаться финала этой сценки и начать разговор. Но… Ольге стало искренне жаль цветов. Она где-то читала, что цветы не обижаются на то, что их рвут. Главное – чтобы после этого на них смотрели, любовались ими. Это – один из их смыслов существования. Приносить в мир красоту и радовать людей. А для чего нужна красота в мусорной корзине?
– Ладно, вернись! Эй! – Ольга повысила голос.
Чернов остановился, видимо внутренне радуясь этой маленькой победе. Его самолюбие было в очередной раз удовлетворено.
«Ну и радуйся вместе со своим самолюбием, – подумала про себя Ольга. – А я буду радоваться тому, что цветы окажутся в вазе с водой и еще поживут».
Ольга взяла букет.
– Пойдем, прогуляемся по улице, – сказала она. – Погода хорошая. Не на остановке же торчать.
Они пошли по тротуару.
– Ну, рассказывай. Что случилось?
– Понимаешь, Оля… Как бы тебе сказать. Ну, после того случая в доме отдыха мне показалось, что мы… Что мы помирились и больше не враги. Ведь так? Ты же знаешь, я тоже был в этом… плену, как Славка и как Иван. И мне показалось, что вы… вы простили меня. Ведь так?
Ольга внимательно посмотрела на Виталия.
– Да, – ответила она. – Я думаю, что можно так считать. Мы простили тебя. Во всяком случае, я простила. Это точно. А другие пусть говорят сами за себя. Ну а все-таки – в чем дело?…
– Дело… Вот именно, – хмыкнул Чернов. – Дело в деле. И это не просто игра слов. В милиции на меня дело завели. По поводу ножевого ранения. Славка на меня заявление написал или его родители. К тому же… И твои свидетельские показания есть. Вот так вы меня, оказывается, простили. Я только что от следователя. Тюрьмой мне угрожал.
