– Это как? – спросила Светка.
– Да всё просто. Выйдете туда, где места поболее, положите свежее мясо или рыбу, а сами ждите в сторонке. Как прилетят, так и покажитесь с поклоном. Авось и не заклюют сразу.
Последняя фраза старушки мне не сильно понравилась, но я решила, что отступать поздно.
Мы поблагодарили хозяйку дома, мастер Йорка спел ей песню, и наша честная компания покинула избушку.
– Вроде и старушка не вредная, а всё же вдали от неё как-то спокойнее, – призналась я спутникам, когда мы отошли на приличное расстояние.
– Это потому что она не просто лесная знахарка, – сказал Тиллиус. – Старуха – колдунья.
– Так я и думала! Но когда ты догадался?
– После вашего рассказа. Только колдуны не могут сорвать цветок папоротника. Он им в руки не дается, поэтому она вас и послала.
– Так эта старуха наколдовала так, что вы уснули? – возмутилась Светка, пиная попавшуюся под ногу поганку.
– Не знаю, – честно признался юный маг. – Про сонную ягоду я слышал, но никогда раньше не видел.
– Интересно, – задумчиво сказала я, – почему же всё-таки мы со Светкой не уснули.
– Я думаю, для того, чтобы уснуть организму Грэб нужно больше ягод, а на тебя не подействовало, потому что ты не из нашего мира, – Тиллиус вдруг осекся и замедлил шаг, а потом и вовсе остановился. – А куда мы идем?
– Всё правильно-правильно, – отозвалась Светка, продолжая идти по какому-то известному ей пути.
Я огляделась. Вон сломанная ветка, полусгнивший пень, чуть дальше должна быть большая муравьиная куча.
– Кажется, мы шли тут ночью, – заподозрила я.
– Отлично, значит, я правильно запомнила дорогу, – пробормотала орчиха, ускоряя шаг.
– Света, что ты задумала? Зачем ты нас туда ведешь? – я еле поспевала за широкими шагами подруги.
Лоренс что-то чертил в блокноте на ходу, видимо зарисовывал дорогу.
Мастер Йорка следовал за нами вприпрыжку.
– Уже скоро, уже сейчас, – продолжала бормотать Светка, не обращая на наше любопытство внимания.
Через пару минут мы оказались на том самом месте, где ночью нашли клад. Я это поняла по раскопанной земле. К моему удивлению, Светка подошла к одному из больших деревьев, настолько старому, что его корни виднелись на поверхности земли, и, опустившись на колени, стала что-то нашаривать.
– Света, что ты ищешь? – не выдержала я.
– Вот это, – ответила Светка и довольная повернулась к нам.
В руках она держала сверток, в котором я узнала обрывок светкиной простыни.
Она бережно развернула его и мы на секунду увидели золотые монеты, но едва на них упал луч солнца, как они тут же осыпались пеплом.
– НЕТ! – закричала Светка. – Нет-нет-нет, только не это! Моё золото! Мои драгоценности! Моя прелесть!
Я сложила руки на груди и покачала головой: моя подруга неисправима.
– Радуйся, а то из-за своей «прелести» не ровен час могла бы лишиться пальца.
Тиллиус недоуменно посмотрел на меня, но я лишь махнула рукой.
– Пошлите, – сказала я и двинулась в путь.
– А как же она? – спросил Лоренс, показав на Свету, которая с великой скорбью на лице, не замечая нас, пересыпала пепел из ладони в ладонь.
– Не переживай. Она справится.
Но до тех пор пока орчиху можно было разглядеть через деревья, Лоренс с беспокойством оглядывался. А вот я ни на минуту не сомневалась, что…
– Подождите!
Окрик и тяжелые шаги известили нас, что Света бросила чахнуть над своим золотом, обратившимся в пепел, и поспешила за нами.
– Вам не стыдно? Вы меня бросили! А если бы меня съели дикие лесные звери? – возмущенно выговаривала нам Света.
