Что такое? Неужели это был выстрел?
От такой неожиданности, ребята вскочили со своих мест и стали прислушиваться, не произойдет ли ещё чего-нибудь.
Звук выстрела как раз раздавался из дома Соколова.
А был ли он, вообще, этот выстрел? Ребята были в недоумении.
Выстрел был не из ружья, а больше похож на выстрел из пистолета.
Если у карабина звук от выстрела был хлёсткий, как удар, а выстрел из ружья – раскатистый, то тут ребята слышали только звук, похожий на хлопки.
Такие хлопки Лёнька слышал, когда Соколов стрелял по воронам и по медведю на охоте.
Ребята, не обращая внимания на оставленную на берегу Ритку, и не сговариваясь, стремглав бросились к дому Соколова.
Через минуту, влетев во внутрь дома, они в освещенной комнате с открытой дверью, которая была напротив входной двери, увидели сидящего на кровати с пистолетом в руке пьяного Соколова, а напротив него, на такой же койке, откинувшегося и сложившего голову набок, Серёгу.
Было непонятно, то ли Серёга сидит, то ли полулежит, но в его позе было что-то неестественное. А Соколов с полуприкрытыми глазами пьяно и зло бормотал:
– Я тебя сейчас ещё раз угощу, падла. Ты мне ещё только хоть раз вякни, – и вновь пытался поднять пистолет, направляя его на Серёгу.
Но тут из соседней комнаты выскочила Света и бросилась на мужа с криком:
– Что ты ещё хочешь сделать? Не надо! Не надо! Он уже итак своё получил. Ой, Юра, Юра! Что ты наделал? Что теперь будет?!
Она подошла к Соколову, дрожащими руками забрала у него пистолет и ушла в соседнюю тёмную комнату, из которой раздавались рыдания Ленки, а тот пьяными, ничего не понимающими глазами смотрел перед собой и бормотал:
– Сволочь… гад… ЗЭК поганый… и это он так про моих девочек говорил… а теперь вот – лежи скотина и подыхай, – Соколов скрюченным пальцем тыкал в завалившегося на койке Серёгу.
Серёга ни на что не реагировал и не шевелился. На животе у него было два кровавых пятна, из которых выступала кровь, всё больше и больше расползаясь по рубашке.
От такого зрелища мальчишки, замерли и стояли истуканами в распахнутых дверях. Их привел в себя крик Светы:
– Чего застыли?! Быстро бегите за начальством и Михалычем!
Мальчишек, как ветром сдуло. Они ринулись в контору.
Включив свет, они еле-еле растолкали Анатолия Павловича, Ивана Михайловича с Валеевым.
Те, ничего не понимая, только выдавали какое-то нечленораздельное бормотание.
Видя, что усилия по подъему тратятся даром, Лёнька не выдержал:
– Там Соколов Серёгу застрелил, – изо всех сил, что были у него, проорал он.
Наверное, этот крик как-то привел в себя Валеева и он, вылезая из спальника уже, более-менее вразумительно начал расспрашивать:
– Как убил? Чем убил? – пристально глядя на Лёньку мутными глазами.
– Из пистолета застрелил, – уже спокойно начал рассказывать Лёнька.
– Михалыч! Палыч! Вставайте! – чуть ли не прорычал Валеев, поняв всю трагичность ситуации и, насколько мужчинам позволили силы, они выбежали из конторы, двинувшись в сторону дома Соколова.
Прибежав в дом, они выставили оттуда плачущих Ленку со Светой, а Михалыч рявкнул на любопытных пацанов:
– Идите отсюда подальше, и чтобы духу вашего поблизости не было.
Света обняла рыдающую Ленку, и они побрели в контору, а мужики закрылись в доме.
Ленка сквозь слезы и рыдания постоянно повторяла:
– Почему папа стрелял? Зачем он это сделал? Что теперь с нм будет?
На что Света, между всхлипываниями, монотонно приговаривала:
