– Ну, хорошо, поеду я, – нехотя согласился Витька. – Мама и перед моим отъездом чувствовала себя плохо.
– Ну, как же ты поедешь? – тут уже удивился Иван Михайлович. – У тебя зарплата не выплачена, да и начальства нет, кто бы смог её тебе посчитать?
– Не, не поеду я тогда, – замялся Витка и нерешительно посмотрел на директора прииска. – Я буду ждать, когда мне тут деньги дадут.
– На дорогу я тебе дам, а потом эти деньги у тебя вычтут, когда вся бригада будет получать расчет после окончания сезона. Вот тогда ты и получишь свои деньги. Я всё объясню Валееву. Договорились? – начальник с выжиданием посмотрел на Витьку.
– Договорились, – немного подумав, тяжело выдохнул Витька. – Мама и в самом деле чувствовала себя плохо.
– Ну, и лады, – подытожил директор. – Пошли в контору.
И они вместе с директором пошли в контору прииска. Витька подписал там какую-то бумажку, директор дал ему на дорогу денег и часа через два уехал.
Ленка стояла около телеги, которая должна была везти Витьку, а потом шла рядом с ней до самого конца прииска, и они всё время о чём-то говорили с Витькой.
А потом, когда телега скрылась за поворотом и пропала из вида, грустная Ленка вернулась назад. Она ушла к себе в дом и больше оттуда не выходила.
На следующий день с Гилюя вернулись Анатолий Павлович, Валеев, Серёга и Соколов с женой.
Вернулись они голодные и усталые. Михалыч сразу же принялся готовить для них обед.
Когда приготовление обеда заканчивалось, Валеев попросил Соколова:
– Сходил бы ты, Юра, в магаз, да пару пузырей прикупил. Уж больно что-то муторно на душе.
Но Серёга опередил Соколова:
– А чё Юру гонять? Я схожу. Мне не трудно. Заодно и с продавщицей побазланю. Ох и крутая она баба! Да ещё и незамужняя, – Серёга похотливо рассмеялся.
– Иди, иди, герой любовник, – махнул на него рукой Валеев. – Да, смотри, сильно не задерживайся, а то обед простынет.
– Да я мигом, – Серёга подхватился и тут же исчез.
Вскоре он принес несколько бутылок водки и все прибывшие не стали кушать в конторе, а перешли в дом, где жил Соколов с женой.
Через некоторое время оттуда начали доноситься крики, песни и заиграла гармошка.
На гармошке обычно играл Иван Михайлович.
Потом Серёга ещё несколько раз бегал в магазин.
В доме, где жила бригада, остались только ребята с Риткой.
Делать им было абсолютно нечего. Они были никому не нужны. На работу мальчишек никто не гнал. Да и никакой охоты не было тащиться в тайгу и махать топором. Кино в клубе сегодня показывать не будут, поэтому они решили выйти на бережок Хугдера.
Там они сидели почти до самого вечера, наблюдая за быстрыми водами реки, разговаривали о жизни, вспоминали, что произошло на охоте и рыбалке на Гилюе, про уток, на которых они охотились несколько дней назад, стараясь не обращать внимания на то, что происходит в доме, где шла пьянка и откуда по-прежнему неслись крики, вопли и музыка.
Немного погодя из дома вышли, слегка покачиваясь, Валеев с Иваном Михайловичем и Анатолием Павловичем. Они, поддерживая друг друга, чуть ли не проползли в помещение конторы.
Там зажегся свет, и мужики долго возились, громко переговариваясь, но вскоре свет там погас, и наступила тишина.
А ребята так и сидели на берегу, хотя солнце уже давно зашло за сопки и сумерки становились всё гуще и гуще.
Вдруг со стороны дома, где недавно шла гулянка, послышался какой-то хлопок, похожий на выстрел, а потом ещё один.
