Но раздеваться очень не хотелось. Сидя в засаде, в кустах, без движений, он немного продрог.
Тогда Лёнька встал и крикнул друзьям:
– Чё делать-то будем? Поплывём или подождём?
Витька тоже встал и молча смотрел на подбитых уток. Видать ему очень не хотелось лезть в холодную воду.
Но тут все проблемы решил Серый. Без всякой команды и понуканий он сам кинулся в воду.
По одной он перетаскал всех уток на берег. Их оказалось пять штук.
Мальчишки таким результатом были довольны.
Лёнька тут же открыл банку тушенки и половину отдал Серому. Тот с удовольствием быстро проглотил награду и, в ожидании новой порции, с просьбой смотрел на мальчишек.
Увидев такой просящий взгляд, Витька, рассмеялся:
– Заслужил ты, заслужиил, – и, открыв банку, вывалил половину Серому, Сашка поступил так же.
А потом мальчишки сели, выложили на хлеб остатки тушенки и принялись делиться эмоциями, которые их переполняли. А Серый, довольный наградой, сидел рядом, облизывался и, виляя хвостом смотрел на мальчишек влюбленными глазами. Ведь это же он достал всех уток, так и говорили его глаза.
Поев, ребята сложили уток в сумку, и пошли обратно в сторону прииска.
Впереди, задрав хвост, с чувством выполненного долга, бежал Серый.
Войдя в дом, они увидели Ивана Михайловича, который сидел за столом и пил чай. Оторвавшись от столь важного занятия, которое он всегда выполнял важно и неторопливо, Михалыч посмотрел на ребят:
– Ну, что, охотники, как дела? Чем порадуете? Что будет сегодня на обед? – и, немного покряхтев, добавил: – Слышал я, слышал вашу пальбу. Давайте, показывайте, чего добыли-то.
Сашка гордо приподнял сумку с добычей и вывалил уток на пол.
Иван Михайлович с любопытством посмотрел на добычу и перевел взгляд на ребят:
– Ну, что вам сказать? Молодцы! А теперь давай, разделывайте свою добычу. Для начала общипайте их, – он кивнул на горку уток, – а потом и супешник готовьте.
Супешник приготовить было не проблемой. А вот как общипывать уток? Лёнька никогда этого не делал. Куры у них дома были, но только их всегда общипывала мама.
Когда она это делала, то она была вся в перьях. И всё вокруг было в перьях. В таких ситуациях всем срочно приходилось покидать помещения, чтобы не надышаться пухом разделываемых кур.
Но тут откуда-то вынырнула Ритка. Она с интересом посмотрела на уток и тут же предложила:
– Я, я, я. Я всё сделаю. Я всё умею. Подождите, я скоро их принесу. Мамка учила меня утей щипать.
Ритка забрала всех уток и тут же шмыганула за порог. Только Сашка и успел крикнуть ей вслед:
– Ты смотри, если пять взяла, то пять и верни.
В ответ только раздался задорный Риткин голос:
– Я не такая дура, как ты! Я тоже считать умею до пяти.
Это было Риткино правило – последнее слово всегда оставалось за ней. Мальчишки переоделись, сели за стол и продолжали чаепитие вместе с Михалычем.
Ритка вскоре вернулась с общипанными утками.
Мальчишки с удивлением смотрели на заморышей в Риткиных руках. Они, вроде бы отдавали ей больших, упитанных уток, а та за головы притащила какие-то непонятные скелеты.
– Чё ты притащила? – Витька подошел к Ритке и в изумлении взял у неё общипанных уток.
– Чё давали, то и принесла, – возмущенно отреагировала Ритка на претензию Витьки. – Забирайте своих утей. Они мне мне не нужны.
Утки были не выпотрошены.
Посмотрев на уток в Витькиных руках, Иван Михайлович решил:
– Всё! Хватит возмущаться. Какие есть, такие, значит, и есть, не нагуляли они ещё жиру. Через месяц они будут готовы к перелетам, вот, тогда и будут больше, а сейчас, давай их сюда. Я их выпотрошу, а потом и будем готовить из них супчик. А если хотите, то я их и зажарю? – он вопросительно посмотрел на ребят.
