Да и неизвестно было, какая глубина в этих котлованах, так что мальчишки обходили их стороной.
Добраться до воды, тоже надо было умудриться. Все берега бывших карьеров густо поросли тальником, так что, если бы и понадобилось подобраться к воде, то надо было это делать только с помощью топора и мачете.
Дождавшись, когда мальчишки закончат ужин, Михалыч достал свой заветный сундучок и стал вынимать оттуда латунные гильзы, пыжи, порох, дробь, капсюли.
На Гилюе Михалыч уже показывал ребятам, как надо заряжать патроны, а тут он подробно стал показывать и рассказывать какую порцию пороха надо насыпать в гильзу, как забивать пыж, какую именно дробь брать на утку.
Под руководством Михалыча ребята и сами зарядили несколько патронов.
А когда припасы были готовы, то каждому было выделено ружьё.
Михалыч и тут провел курс молодого охотника.
Он показал и рассказал, как разбирается, собирается, и чиститься ружье, приговаривая при этом:
– Так-то ребятки. Смотрите и запоминайте. Оружие оно всегда должно быть чистым и готовым к действию. Сам провались, а оружие держи в чистоте, бо от него зависит жизнь твоя, – и, немного покряхтев, добавил: – Я с вами не пойду, хочу немного отлежаться, да баньку надо приготовить. Что-то поясница ноет. А вы чешите, вон на верхнее озеро, то, что первое выше прииска. Там я больше всего уток видел.
К этому озеру от прииска была протоптана отдельная тропинка, которую мальчишки хорошо знали. Они сами несколько раз ходили туда, так что до озера можно было добраться без проблем.
– А теперь, вот вам по ружью и берегите их, как зеницу ока.
Сашка с Витькой взяли себе двустволки шестнадцатого калибра, а Лёньке досталась одностволка двенадцатого калибра.
Вручая её Лёньке, Михалыч посоветовал:
– Ты, Лёня, смотри, сильней прижимай приклад-то к плечу, когда стреляешь. Отдача у неё сильная, как бы ключицу оно тебе не выбило. Я сам, когда из неё стреляю, и то опасаюсь. Будь осторожен.
Взяв ружье у Михалыча, Лёнька с просьбой посмотрел на него:
– Не знаю я, Михалыч, как оно стреляет. Пойдём, хоть покажешь, как.
– Ладно, – тут же согласился Михалыч, – дело это не трудное. Покажу. Заодно и ружье пристреляешь, узнаешь, как и куда будет дробь ложиться. А вы тут прихватите банок, да склянок. По ним-то пулять и будем.
Он взял несколько заряженных патронов и, махнув мальчишкам рукой, чтобы они следовали за ним, пошёл к Хугдеру.
Мальчишки тут же кинулись за дом, где они скидывали банки и, выбрав по паре, догнали Михалыча.
– Там поставьте их, – распорядился Михалыч, вновь увидев мальчишек, – на камнях, по над речкой.
Мальчишки расставили консервные банки, и отошли метров на двадцать к ожидавшему их Михалычу.
Было ещё не темно, поэтому банки были отчетливо видны.
– Ну что? Охотнички, – Михалыч отошел немного назад от ребят, – давайте, пробуйте свои ружья.
Когда Лёнька первый раз выстрелил, то, как он ни старался покрепче прижать приклад к плечу, тот всё равно больно ударил его.
Увидев, сморщившегося после выстрела Лёньку, Михалыч вновь посоветовал ему:
– Ты крепче, крепче его прижимай. Да не рви курок. Плавно дави на него и не дыши, как паровоз, а задерживай дыхание перед выстрелом. После выстрела надышишься.
А потом, поскреб лысину и как бы про себя посетовал:
– Кажись, что-то переборщил я с порохом. Надо, наверное, поменьше его положить. Ну, ладно. Вернемся в дом, я перезаряжу патроны и поменьше туда пороху насыплю. Вам-то всё равно метров на десять – пятнадцать стрелять.
