Я лишь вздохнула. Не знала, что ответить. Многое хотелось сказать. На мгновение я сжала рукоять Молота Тоура, пытаясь понять, но… в конце концов разжала и отпустила.
Молот упал. Безжизненный и удивительно жалкий. Совсем не такой, каким он казался мне раньше.
– Забирай. Мне он больше не нужен.
Даже отсюда я услышала, как же забарабанило сердце Брюнхильды! Так барабанит сердце только у животных – у зверолюдей, как я.
– Кажется, кто-то сгорел, – неожиданно проговорил мне на ухо Феникс. – Ты молодец.
Я же ничего не ответила: наверное, мой румянец сказал всё сам за себя. Осознав, что до сих пор держу его за руку, я отпустила его и скрестила руки на груди.
Вдруг из толпы выбежали двое: Захария и Гили, едва не спотыкаясь, переметнулись на нашу сторону, уходя за наши спины. Ладно Гили… Но Захария заслуживал моего осуждающего взгляда.
– О, мне казалось, что ты служишь деду без царя в голове, – процедила я.
– А ты – царице, – бросил в ответ Захария.
– Молчать!
Мы тут же обернулись на голос. Краем глаза я видела, как сощурился в ответ на вскрик Олав.
На этот раз выступил придворный маг Локи. Несмотря на поражение, он выглядел удивительно спокойно.
– Значит, перед врагами мы оказались беззащитны, конунг Олав… От нашей союзницы я ожидал глупых решений, но от вас… – произнёс он с явным пренебрежением. – Видимо, придётся наглядно показать вам, как поступил бы ваш отец, окажись он на вашем месте. Дочь… Я вынужден примкнуть к тебе.
Та неожиданно усмехнулась. Одновременно с этим Молот Тоура вылетел из-под моих ног и оказался в её руках.
– Постойте! – вдруг крикнул Олав.
Все замерли. Я видела, как напряглись воины и нимфы, готовые вот-вот сорваться друг на друга. Но, кажется, у молодого конунга был план.
– Я не хочу жертвовать больше ни одной жизнью и ни одной душой. Решим это между теми, кто замешан в этих кознях. – Он выступил вперёд, посмотрев в глаза Локи, а затем – Брюнхильде. – Я сражусь с вами сам.
Я замерла. Так не пойдёт!
– Значит, поединок… – выдвинулся к нам придворный маг. – Да будет…
– Как-то нечестно! – прервал его знакомый голос под боком. – Получается, Олав в меньшинстве. Против верховного ярла с реликвией Силы и верховного мага. Однозначно так не должно быть. Пожалуй, мне как Проводнику не остаётся ничего, кроме как примкнуть!
Феникс! Ну что же он, Матушка… Мара его дери! Надо уже принять его таким дураком, каким он родился и вырос.
– Тогда я хочу помочь, – сказала я, видимо, знатно удивив этим юношей.
– О, значит, без возражений… – усмехнулся Феникс.
– Не тебе одному пылать в этом представлении, – усмехнулась я в ответ. Пускай знает: мне есть что ответить.
– Но это уже нечестно… Двое благословлённых наследников и Проводник против каких-то смертных, княжна, поймите, – приложил руку к сердцу он.
– А как я узнаю, что вы опять не окажетесь в западне? – изогнула бровь я. – Только что, если бы не я, совершилась бы ужасная ошибка.
– Ну, сейчас, когда ты показала, как надо, мы просто не можем облажаться, – пожал плечами Феникс, уверенно улыбаясь. – Поэтому поверь мне… Я знаю, я тебя подвёл, но сейчас, как и тогда, я делаю это ради твоего блага. Просто… поверь. Я не упаду в грязь лицом.
Я вздохнула. Поверь, поверь, поверь… Я уже столько раз спотыкалась об это доверие.
Но не могу устоять. Не перед этой дурацкой насмешливой улыбкой. Однажды я решилась всегда доверять ему – поздно поворачивать назад.
