В ответ на это, старшая мадам Питерс подсуетилась и через свои связи попыталась признать невестку невменяемой, упрятав ту в дом для душевнобольных. А заодно повесить на Джулию все смертные грехи, включая убийство ее собственного мужа.
Мужчине было сейчас неловко об этом вспоминать, но в тот момент, когда до него дошла некая просьба о способствовании признании Джулии Питерс невменяемой, ведомый некоторыми личными мотивами, он присоединился к данным начинаниям. Ему было плевать на обвинения в убийстве, так как не верил в это. Но в то время Итан только вступил на пост члена парламента и ему требовалось одобрение партии для дальнейшего продвижения. Он не мог позволить разлетаться уничижительным речам на устоявшийся консервативный порядок. Даже если придется признать женщину – невменяемой.
В тот раз Оливер Эванс быстро сориентировался, замял дело и оформил на себя опекунство над сестрой. Сошлись на том, что Джулия откажется от наследования земель и финансов в пользу свекрови, что мать покойного графа вполне устроило. И на том историю можно было считать законченной.
Если бы граф Оливер не стал стремительно богатеть.
Неугомонная старуха Питерс углядела в этом злой умысел и сокрытие доли ее сына, который при жизни вкладывал деньги на пару с Эвансом. Не угомонили ее и все документы, подтверждающие, что ее сын инвестировал лишь в провальные проекты, в то время, как Эванс стал получать прибыль от проектов, которые стартовали уже после кончины Чарльза.
Кажется, старуха и сейчас бегает по инстанциям, требуя расследования.
На фоне данных воспоминаний, Грант нехотя признал обоснованность перемен в леди Джулии Питерс и резон ее желания жить как можно дальше от своей адской свекрови.
– Простите, что заставил вас так долго ждать, сэр, – вновь застигнув Итана врасплох, появился Джон, вырывая герцога из его воспоминаний. – Леди Питерс примет вас через полчаса в столовой. Она приглашает вас присоединиться к ней на поздний обед.
– Это очень любезно с ее стороны, – кивнул Итан с улыбкой, думая, что приглашение на совместный обед можно расценивать обнадеживающе.
– Идемте, сэр, я покажу, где вы сможете привести себя в порядок. Ваш багаж уже внесли в дом, – сообщил Джон, а после последовал впереди, проводя его в пусть небольшой, но вновь очень уютный и красиво, хоть и небогато, уставленный дом. Затем путь их был на второй этаж, по лестнице, проходящей вдоль стены. На втором этаже было окно, ведущее во двор с видом на хозяйственные постройки. Там-то он и заметил мелькнувшее лицо: хозяйка дома купалась в садовом душе на улице, прикрывшись лишь жалкой шторкой! Как какая-то простолюдинка!
Немыслимо!
«Эта женщина действительно не в себе! На что же я подписываюсь?» – не успев осадить себя, мысленно вопросил герцог и отвернулся от окна, пока дворецкий не заметил его интереса.
4. Глава 3
Итана пригласили в столовую, удивив гостя столь незначительным сроком подготовки хозяйки. Но после Итан узнал, что леди Питерс еще не спустилась, и прихватил с собой из комнаты газету, которую не успел дочитать в поезде.
В столовой был сервирован небольшой стол на две персоны, давая представление, что обедать они с мадам Питерс будут наедине. Отчего-то герцог ощутил от этой новости невнятное смятение.
Приготовившийся ждать хозяйку гость решил развлечь себя газетой, потому пропустил тот момент, когда в столовой появилась вдовствующая графиня, что с интересом и без тени смущения разглядывала герцога.
