– Ну, ты и скажешь, – очень тихо произнесла она и вытерла глаза.
Никита пристально посмотрел на маму. Следы напряжения и тревоги ненадолго оставили родное лицо.
«Вот как получается, – подумал Никита, – сколько ни говори „сахар“, во рту слаще не станет. А скажи женщине, что она красавица и сразу похорошеет».
Размышления прервал звонок, и Никита пошёл открывать дверь. Его не было несколько минут.
– Кто там? – громко спросила Олеся Фёдоровна и, не получив ответа, решила узнать.
В полумраке прихожей её сын целовался со своей девушкой. Услышав шаги, молодые торопливо отстранились.
– Светка, нам сейчас не до тебя. Нужно много чего сделать.
Олеся Фёдоровна включила свет в прихожей и обратила внимание, что её сын продолжал держать девушку за руку.
– Так, я поэтому и пришла. Давайте помогу.
– Тоже мне помощница.
– Мам, ну зачем ты так? – вступился Никита.
– А затем. Меня вон на рынке подменить нужно. За место я плачу, а товар сам себя не продаст.
– Так, я могу, – бодро ответила Светлана.
– На самом деле?
Олеся Фёдоровна растерялась. Она была уверена – эта фифа ни за что не согласится, и можно будет попенять.
– Конечно, – спокойно ответила потенциальная невестка, – не думаю, что смогу, как вы, наторговать, но постараюсь.
Последние слова вообще обезоружили почти свекровь, и осталось лишь объяснить, где у неё товар, сколько просить и по какой цене отдавать. Но недолго радовалась Олеся Фёдоровна.
– Ты мне поможешь? – Света посмотрела на Никиту.
И оборвалось материнское сердце. Очень хорошо она знала этот взгляд, и сама такой изобразить могла. И мало кто из мужчин устоит, когда наивные женские глаза говорят, вернее, даже вопиют: «Без тебя мне никак. Только ты, сильный и независимый, можешь помочь слабому созданию в этом мире».
– Никита… – хотела остановить сына женщина.
Но тот удивлённо посмотрел на маму.
– Тёть Тамара Свете ключи от кладовки без меня не даст.
– Я записку напишу… – попыталась возразить Олеся Фёдоровна.
– Зачем? Я же буду со Светой. И вдвоём мы в два раза больше продадим.
И действительно, торговля у молодых людей пошла очень бойко.
– Почём ваш картофель? – спрашивала благородного вида дама и, получив ответ, пробовала снизить цену.
– Правильно, – вступала в разговор Света, – просите дешевле. Мы поспорили: если он наторгует сегодня десять рублей, то мне придётся его поцеловать.
– Деточка моя, я бы ещё сама заплатила, чтобы меня такой красавчик целовал, – усмехалась дама и покупала по запрошенной цене.
– А если я возьму десять, сбросите по пятаку на килограмм? – интересовался усатый дядечка крестьянского вида.
– Что вы, мужчина. Если я хоть на копейку дешевле продам, он меня замуж не возьмёт, – жаловалась Светлана и показывала на Никиту, стараясь изобразить искренность.
Дядечка, смеясь, закручивал ус и предлагал рассмотреть его кандидатуру, если жених так глуп, чтобы «ах, какой красавице» ещё и условия ставить.
Тётя Тамара, наблюдая, как уходит товар у молодых, только посмеивалась и, когда был распродан последний мешок, сказала:
– Теперь до закрытия рынка свободны. Леська ввек не поверит, что вы до обеда всё сбыли.
Большие, просто громадные волны распугали пляжников и, несмотря на жаркий день, в море никто не купался. Но можно было сидеть на причале, куда в обычные пускали только с билетами на катер. Из-за волны швартоваться было небезопасно, не говоря уже о том, что вряд ли кто-то рискнёт испытывать свой вестибулярный аппарат при такой качке.
