Девочка осторожно убрала руку, и значок моментально оказался на белой блузке, обтягивающей грудь Светланы.
– И резинку для волос.
Ира нехотя распустила жиденький хвост.
У выхода на перрон всё тот же старшина преградил дорогу.
– Куда мы такие красивые идём? Может, лучше со мной пообщаемся, так сказать, тет-на-тет.
– Меня зовут Андреева Светлана Константиновна, я член горкома комсомола. Мы отправляем своих товарищей в армию, и я бы хотела поговорить с командиром, – громко и властно заявила Светлана.
Старшина ещё раз посмотрел на высокую грудь девушки и, к своему удивлению, увидел там комсомольский значок.
– Не положено штатских пускать, – теперь подчёркнуто официально объявил военный.
– А пить во время несения службы положено? – Светлана сморщила нос и помахала ладошкой, отгоняя стойкий перегар, – Мне связаться с замполитом вашей части? И почему комсомольский значок не носим?
– Да иди уже, – процедил сквозь зубы старшина и отошёл на шаг, пропуская девушку.
– Не поняла… – не отводя строгий взгляд, начала «комсомольский активист».
– Иди-те, говорю, – поспешил исправиться мужчина.
Светлана, не выходя из образа молодёжного функционера городского масштаба, шла вдоль состава, и десятки мальчишеских глаз провожали её с восхищением и сожалением, что ближайшие года два они такое вряд ли увидят. Капитан, похоже, он был старшим, оказался возле третьего вагона от вокзала.
– Добрый день, – Светлана протянула руку для приветствия и, когда офицер ответил рукопожатием, продолжила: – Член горкома комсомола Андреева…
– А имя-отчество? – перебил мужчина.
– Товарищ Андреева будет достаточно. Мы сегодня провожаем нашего активиста и спортсмена Никиту Соколова, и я хотела бы от имени горкома напутствовать его.
– Ну, в таком случае… – сказал офицер и громко крикнул сержанту, курящему невдалеке: – Петров, позови призывника Соколова! Он в вашем вагоне.
И буквально через несколько секунд к Светлане нёсся Никита. Он мигом подхватил подругу и закружил в объятиях.
– Светка, как ты сумела? Я только сидел и думал: вот бы хоть одним глазком на тебя взглянуть, и тут ты!
– Призывник Соколов! – грозно прекратил кружение капитан. – Это не Светка, а товарищ Андреева. Член горкома комсомола. – И потом обратился к девушке: – Правильно я говорю?
Света кивнула.
– У неё к вам поручение. От актива. Вот. Ну, давайте, товарищ Андреева, напутствуйте. Но недолго.
Капитан козырнул и пошёл к вагону.
– Ух ты! Как тебе удалось?
– Олеся Фёдоровна просила носочки тёплые передать… Ой… я их забыла. Я хотела сказать – буду ждать. Два года – это недолго. Я перейду на третий курс, а ты поступишь. И я тебе помогу учиться.
Света тараторила, боясь, что как только она замолкнет, начнётся расставание. И это страшило. Никита опять обнял. Он молчал, вдыхая запах выжженных солнцем волос Светланы. Нужно было надышаться и сохранить в памяти этот аромат южного лета, моря, любимой девушки, заканчивающейся беззаботной юности и тревоги ожидания взрослой жизни.
Через пару минут вышла толстая проводница и грозно крикнула:
– Эй, вы, отправляемся. Хватит целоваться. Нацелуетесь ещё. После разлуки поцелуи слаще, уж поверьте мне.
Подошёл капитан.
– Соколов, давай в вагон, – обратился он к Никите и, когда тот побежал, сказал уже Светлане: – Я тоже уезжаю. Для меня напутствия не найдётся?
Светлана, провожая взглядом Никиту, ответила:
– Кончились напутствия. Совсем.
