В вагоне суматоха не прекратилась и после отправления. Призывники старались занять места на нижних полках. Никита понял, что именно оттуда новобранцев попросят сопровождающие их старослужащие, и разместился на верхней боковой в середине вагона. За окном проносились виды знакомых мест. Поезд уже проезжал окраины, и сердце сжалось от тоски. Никите показалось, что он покидает не родной город, а некий временной пласт. И там, в будущем, всё будет иначе. А ещё не оставляло ощущение, что это уже было. Когда-то в иной, возможно, в прошлой жизни. Но в памяти осталось.
– Водка есть, – толкнул кто-то Никиту в спину.
– Не-а, – ответил он не оборачиваясь.
– А если найду? – настаивал незнакомый голос.
– И мне нальёшь.
– Петров, отстань от бойца, – громко сказал капитан, – И чтобы здесь не пили!
– Совсем?! – искренне удивился Петров.
– Без меня! – пояснил старший по поезду, – Я пока отойду по делам. Но я всё вижу. Сечёшь?
– Так точно, товарищ майор, – повысил в звании командира Петров, на что капитан лишь хмыкнул.
Под равномерный стук колёс и гул голосов в вагоне Никита быстро заснул, поэтому не знал, сколько прошло времени, когда его разбудили.
– Вставай, салага, – гаркнул на ухо изрядно надоевший старшина, – дедушки добрые, они угощают.
Напротив его полки разместилось с десяток человек, в основном новобранцы. Все выкладывали съестное на небольшой столик и лежащий на коленях чемодан. Никита тоже достал из рюкзака всё, что ему в дорогу собрала матушка, и сел на боковую полку, где уже разместились двое попутчиков.
– Давай закуску, – увидев это, сказал руливший застольем. – Но на выпивку не надейся, раз сам не взял.
– Не положено никого стопкой обходить, – перебил подошедший капитан. – Делим имеющееся на всех. Мы же не пьянки ради, а здоровья и коллектива сплочения для.
Командиру уступили место возле прохода и сразу протянули стакан с мутноватой жидкостью.
– Что это за муть? – поинтересовался офицер.
– Мамка с буряка гнала, – ответил один из призывников с южнорусским мягким гортанным «г».
– Ну так пей. А мне, Петров, плесни казёнки из моих запасов.
Стаканов было только четыре, и пили по очереди. Когда предложили Никите, он отказался. Капитан посмотрел подозрительно.
– Человек непьющий либо подлец, либо больной. Чем болеем, солдатик?
– Он антибиотики, походу, пьёт, – засмеялся старшина. – Намотал на конец перед службой? Бывает.
Все заинтересованно посмотрели на Никиту, ожидая ответа.
– Антибиотики, да. Травма. На первенстве города получил, – соврал Никита, придумывая на ходу.
В этот момент всех отвлёк подошедший младший лейтенант.
– Товарищ капитан, там в седьмом проблемы. Мы новобранца Хорько в купе определили, а он лыка не вяжет. Не знаю, где нализался. А там человек с серьёзными корочками. Бойца я забрал. Сейчас в туалете оставил, чтобы здесь не нарыгал.
– Значится так, Горкин, – быстро найдя глазами Никиту, сказал начальник, – забирай этого трезвенника в купе, а твоего невменяшку, Женя, здесь положим. Под присмотром будет.
Пока шли к седьмому вагону, молодой офицер инструктировал новобранца:
– Этот мужик с очень солидными корочками конторы, что на Лубянке. Посему языком понапрасну не болтаем. Ещё баба с ним, сильно моложе. Явно не жена. Это я к тому, чтобы не заглядывался. Такие люди гляделки быстро вынут, протрут и на место поставят, только наоборот.
