На него напали двое в камуфляжных костюмах. В руках у них было оружие – «калаши», но какие-то необычные, Александр сразу понял – нерусские. А значит…
– Эй, мужики! – что есть мочи заорал Александр. – Я свой, чего вы деретесь?
С того места, где на Александра напали, уже был виден блокпост, на котором дежурила охрана госпиталя. Конечно, крик привлек их внимание: один из них поднял рацию и что-то быстро стал в нее говорить, другой вскинул автомат…
Из темных чрев окружавших проезд домов разом ударили автоматные очереди. Оба стоявших на посту солдата были то ли убиты, то ли ранены. Но произошедшее отвлекло напавших на Александра бойцов. Поняв, что это его последний шанс, Александр вскочил с земли, схватил одного из противников за автомат и рванул на себя, развернув в сторону другого врага. Вырвать автомат сначала не удалось, но второй противник, видимо с перепугу, спустил курок – очередь ударила по ногам его напарника, и тот рефлекторно выпустил оружие.
Завладев автоматом, Александр не стал сразу же стрелять, а бросился в один из темных дверных проемов – оттуда кто-то выбегал ему навстречу, и Северов на ходу врезал ему прикладом в живот. Сзади послышались выстрелы, рядом взвизгнули пули… развернувшись, Александр ответил очередью и даже попал – в того бойца, которого огрел прикладом в дверях. Тот как раз поднялся с земли – только для того, чтобы опять упасть, на этот раз замертво.
К сожалению, Александр немного подрастерял навыки и в спешке не проверил переводчик огня, а магазин автомата, по-видимому, был не полным – патроны закончились, а с улицы по нему продолжали стрелять. Вжавшись в стену, Александр пытался достать из планшета нож и тактический фонарь – он не знал, куда двигаться в этом темном чреве разрушенного здания, и хотел не быть совсем безоружным, когда его преследователи придут…
Он ждал атаки с улицы, а атаковали его из дома. В темноте кто-то внезапно крепко схватил Александра за шею. К тому моменту Северову почти что удалось достать нож, а почувствовав захват на горле, он выдернул его из подвеса на планшете и резко ударил им вниз и назад. Раздался характерный причмокивающий звук – лезвие вонзилось в чью-то плоть. Тот, кто схватил его, выдал какой-то неописуемый нечленораздельный звук, но захват не ослабил, а рукоять ножа предательски выскочила из пальцев Александра. Пока тот пытался нащупать ее, одновременно напрягая мышцы шеи, чтобы не дать себя задушить, ситуация снаружи изменилась. Александр узнал об этом не сразу – сначала его ослепил луч мощного фонаря из дверного проема, потом раздалось несколько выстрелов – и смертоносный захват ослаб.
– Спасибо, мужики, – прохрипел Александр, – я…
Но неизвестные, зайдя справа и слева, резко заломили ему руки за спину, пригибая к земле. И этот «почерк» был Александру хорошо знаком.
Когда в жизни человека происходит что-то судьбоносное, например на грани смерти, говорят, что перед его глазами проносится вся жизнь. А сейчас как будто само прошлое провожало Александра туда, куда он шел.
Его аккуратно, стараясь не причинять боли, но и не дать возможности вырваться, вывели на улицу. Глядя вниз, на берцы своих сопровождающих, подполковник в отставке Северов сказал:
– А вы чьих будете, соколята?
– Тебе-то какое дело? – ответил тот, что шел справа.
– А я вижу, что вы, кажись, софринские, – улыбнулся Александр Леонидович. – Угадал?
