– Может, повторить, Сань, как считаешь? А то я то ли ел, то ли радио слушал…
Степанов возразил.
– Подожди, сейчас отбивные принесут, думаю, будет в самый раз. Они здесь огромные.
Джем поинтересовался:
– А ты сам в «Арагви» бывал? Я только слышал про него…
Степанов пожал плечами:
– Да ничего особенного. Шалман полнейший. Публика разношерстная, в основном этнические криминальные группировки и коммерсы, с ними связанные. Раньше, конечно, ресторан марку держал. Но это давно, при коммунистах было, во времена Советов.
Джем кивнул:
– Да, точно. Его вроде еще Сталин и Берия организовали. В тридцать восьмом. Грузинам без ресторана никак. Говорят, весь цвет Москвы там собирался.
– Сейчас все изменилось. Бомонд в другие места перебрался. То, что тебе именно там встречу назначили, позволяет сделать некоторые выводы.
Им принесли отбивные, и Джем убедился, что Степанов был прав – их размер действительно радовал глаз, да и на вкус они оказались превосходными. Ловко орудуя ножом и вилкой, он поглядывал на Степанова.
– Ну и что ты думаешь, это бандосы какие-то?
Степанов оторвал взгляд от своей тарелки и задумчиво ответил:
– Ну, вряд ли какие-то отморозы в чистом виде, но с криминалом связанные несомненно. А учитывая его акцент, как ты говоришь, то, скорее всего, грузины или армяне. Если бы я сам слышал его, то точнее бы сказал.
Джем прищурил один глаз:
– Не, я не разбираюсь. Я узбека-то от таджика не отличаю, а грузина от армянина тем более.
Степанов что-то прикинул и заявил:
– Я тебя подстрахую. Время еще есть, я приглашу одну мадемуазель из нашего архива посидеть в ресторане. Думаю, ей будет интересно.
Джем усмехнулся:
– Вот ты жук. За мой счет амурные вопросы решаешь…
– Исключительно по долгу службы, – засмеялся Степанов. – Если бы ты ее видел, у тебя таких мыслей не возникло бы. Но я буду глупо там выглядеть, если один припрусь и сяду кофе пить, как Шарапов. Весь шалман только переполошим.
– А у тебя с собой есть парабеллум? – поинтересовался Джем.
Степанов отмахнулся:
– Да прекращай ты. Никто не будет в центре Москвы «красную жару» устраивать. Мы же не Шварценеггеры какие-нибудь. У тебя задача крайне проста – прийти, выслушать, уйти. А я постараюсь их срисовать. Потом видно будет.
Джем согласился:
– Да мне-то по барабану. Меня бандосы не особо напрягают. Меня бесит, когда они с ментами в одной упряжке работают. В этом случае менты гораздо опаснее. Думаешь, мало таких случаев бывало, когда пацанов на «стрелке» менты принимали? А потом при шмоне наркоту им подкидывали или еще какой-нибудь запрет… Потому что те, с кем они рамсили, с ментами работали и по-простому их сливали.
– Нет, это не тот случай. Просто даже сам посуди, уровень какой – писатели, рукописи… Такие темы предполагают наличие интеллекта. Если даже ментов и подключают, то серьезных. Это не за палатку с алкашкой где-нибудь в Строгино тереть. Хрусталев кому-то действительно важному на мозоль наступил.
Они еще немного посидели, пока пили кофе, и прикинули все до мелочей. Степанов позвонил своей знакомой и договорился о встрече. Потом Джем рассчитался и пошел за машиной, а Степанов направился в сторону метро.
Было без трех минут девять, когда Джем вышел на Тверскую площадь, глазами отыскав вход в ресторан напротив памятника Юрию Долгорукому. В темноте ярко горели неоновые буквы «Арагви», а вдоль бордюра в ряд блестели лаком роскошные автомобили, преимущественно «мерседесы» S-класса, которые в народе уважительно звали «кабанами». Возле некоторых машин кучковались крепкие ребята в кожаных куртках, ведя оживленные беседы.
