Лежащие на серой земле равнодушные камни, ушедшие в себя… Кажется, он их знал, удар… Страшно. Одинокая и влажная темнота, свет, мама!.. Наглый Билл, рослый и уверенный. Он опять отнял игрушку… Насмешки и жестокие шутки ровесников, презрение высокомерных денди, проклятых метросексуалов. Лица-гримасы, кровь, жадная страсть и белые ноги, раскинутые на траве под задранной юбкой. Слабое горло с пульсирующей под ладонью жилкой, опять это слабое горло, опять… Сколько их было? Это моя добыча! Ты будешь моей!.. И горячая пуля под сердцем… Я иду к тебе, Господи!..
– Я боюсь, я достоин ада
– Земная жизнь и есть ад, даже многие из людей это понимали и знали, проходя невыносимые испытания.
– А библейское: да воздастся…
– Человеческая психология так устроена, что только страх наказания удерживает их от преступления, а библия – программа поведения, нарушение которой влечет страшное и вечное наказание. Но все не совсем так. Программа записана на языке, понятном для людей с их примитивной логикой. Существа света и разума, которых люди называют ангелами и богами, не кровожадны. Они сами прошли все ипостаси от условно мертвой материи до разумных в кавычках людей. Так рождаются боги, так заполняются пространства Вселенной и многомерных параллельных миров. И настоящая жизнь начинается для тебя только сейчас. Стоит тебе сделать выбор, перейти эту условную черту и ты соединишься с ноосферой, где ты сможешь путешествовать во времени, увидеть динозавров, узнать все тайны и наполниться безмерной информацией о всех временах и вселенных. Ты ведь был недоволен социальной несправедливостью и жестоким устройством мира. Ты был зол на бога, на его предвзятость и двойные стандарты при сотворении бытия. Одним – все, другим – ничего кроме страданий. Но даже в земной жизни ты уже прошел пути нищего, отверженного маньяка-насильника и самого богатого из людей. Ты любил старых дешевых проституток и самых красивых женщин планеты Земля. Социальная справедливость свершилась. А теперь тебе будут не нужны плотские утехи, ты забудешь про болезни и горечи. Вечность перед тобой, стоит только переступить эту черту. Ты имеешь право выбора…
Камень разговаривал с какими-то людьми, стоящими перед ним в легких светлых одеждах. Они приветливо глядели ему в лицо, и от этого ему становилось спокойно и безмятежно.
– Я смогу вернуться к той реке, где меня ждала женщина со светлыми волосами, дотронуться до ее белой кожи? Закинуть удочку в реку и ждать когда клюнет большая рыба, а потом есть ее, горячую, и запивать белым вином? Я смогу ощутить запах теплой реки и тины, почувствовать азарт от поимки сильной рыбы и горечь, когда рыба оборвет леску?
– Нет, но ты будешь владеть всеми тайнами мира.
– Я могу сделать выбор?
– Да, но если ты вернешься, все начнется сначала.
Камень повернулся и пошел назад в темноту. Вслед ему глядели люди в белых одеждах, и лился яркий и мягкий свет.
… Камень был холоден и бесстрастен. Он лежал здесь миллионы лет и видел многое…
И пролились не ко времени ранние весенние дожди. Терпко запахло в борах смолевым духом-живицей, лиственной прелью и пьянящей свежестью талого снега. А среди залитых водой клюквенных моховин защелкали костяно, заголосили в скирканье-надрыве глухари, охваченные страстью продолжения рода своего древнего
Седьмой десяток разменял в эту весну Николай Васильевич Рогожин, но не усидел по-стариковски дома, хотя и соблазняла его супруга Настасья блинами, а как всегда по весне пришел сюда на последний, может быть, в этих местах глухариный ток. Ружьишком Николай Васильевич не баловался давно. Да и как стрелять-то последних петухов? Повыбивали птицу, а где и разорили токовища селениями да дорогами лесовозными. Только послушать и посмотреть пришел Рогожин на старое токовище – может, повезет на глухариную песню, да и с Озером надо поздороваться. Давно не был…
