– Господин депутат, мистер Капри рад приветствовать вас у себя, прошу садиться.
В человеке с массивной головой, по-хозяйски расположившемся за широким столом и слегка приподнявшемся ему навстречу, Воскобейников узнал Бертрама Капри, в течение последних двух недель ежедневно приветствовавшего участников конкурса с экранов мониторов. Встречи с миллиардером Андрей Пантелеймонович ожидал меньше всего, но растерялся всего лишь на долю секунды, а потом со спокойным достоинством опустился на стул и сказал:
– Я согласился на эту встречу, но желательно также присутствие на ней моего секретаря. Помимо всего прочего, я не в достаточной степени владею английским и предпочел бы пользоваться услугами личного переводчика.
Он взглянул на смуглого мужчину с повадками барса, и тот, переговорив с Капри по-английски, чрезвычайно вежливо ответил:
– Господин Воскобейников, разговор, который нам предстоит, носит чисто конфиденциальный характер, а по нашим данным господин Белецкий, ваш личный секретарь, сотрудничает с российскими спецслужбами. Нам известно также, что вы, господин Воскобейников, всегда были честным политиком и не работали на спецслужбы. Мы это высоко ценим. Я готов перевести все, что вы и мистер Капри скажете друг другу, но если вы возражаете против моей кандидатуры, то мистер Капри найдет другого переводчика. Мое имя Мартин Кейвор, и вы можете задать мне любые вопросы, касающиеся меня лично.
Лицо Воскобейникова стало непроницаемым.
– Хорошо, – резко произнес он, – ответьте тогда, мистер Мартин Кейвор, откуда вы так хорошо знаете русский язык?
Смуглый мягко улыбнулся.
– Я родился и вырос в СССР, в Ереване, мое имя – Мартирос Кеворкян. В восемьдесят первом меня в Союзе ждал арест за валютные операции. К счастью, я узнал об этом, находясь в туристической поездке за границей. В СССР я не вернулся, несколько лет жил в Бельгии, потом перебрался в Западную Германию. Мне в разное время предлагали сотрудничать и с КГБ, и с американскими спецслужбами, но я отказался. Однако, когда господин Капри обратил на меня свое внимание, я с радостью принял его предложение, и с тех пор, вот уже почти пятнадцать лет мы сотрудничаем. Вас интересует что-то еще?
Воскобойников отрицательно покачал головой.
– Больше ничего. Меня интересовал лишь ваш акцент, а в остальном я полагаюсь на мистера Капри, который счел возможным доверить именно вам переводить столь конфиденциальную беседу.
Прозвучало это чуть иронически. Кейвор вновь переговорил с Капри и кивнул.
– Тогда начнем. Господин Капри хочет знать, что вы думаете о газетной статье, – он положил на стол газету с фотографиями Насти и Дональда. – Вы ведь читали эту газету, не так ли?
Андерей Пантелеймонович лишь мельком скользнул взглядом по фотографиям и пожал плечами.
– Да, я еще вчера с ней ознакомился и серьезно переговорил с дочерью. Она призналась, что во время прогулки случайно проникла в частное владение мистера Капри. Приношу вам свое глубочайшее извинение и готов выплатить положенный в данном случае штраф, если мистеру Капри будет угодно.
Капри выслушал перевод, повел бровями и усмехнулся, оценив юмор собеседника.
– Оставим разговор о штрафе тем, кто призван следить за порядком, – ответил он. – Меня больше интересует, что господин Воскобейников думает о сложившейся ситуации.
Андрей Пантелеймонович изумился совершенно искренне.
– Что же я могу думать? Ситуация совершенно ординарная. Молодые люди быстро знакомятся и находят общий язык, их мало интересуют дела родителей. Моей дочери только шестнадцать, и она, как я выяснил, даже не знала фамилии молодого человека, с которым у нее завязались чисто приятельские отношения.
