Муравьев прибыл в Ново-Архангельск в прошлом году и уже предпринял поездку по всем отделениям Русско-Американской компании.
-Вот что я вам скажу, алеуты - самый мирный и в то же время самый закаленный народ. Уж поверьте мне, - говорил Хлебников. - Частым гостем довелось мне быть и в камчадальских юртах, и в тунгусских и коряцких жилищах, изучал я жизнь и нравы самых разных северных племен.
Кирилл Тимофеевич чем-то напоминал Чехова, может, ухоженной небольшой бородкой, а может вдумчивым, немного ироничным взглядом. Речь его была плавной и рассказывал он очень интересно.
- Так вот алеуты почти никогда не дерутся меж собою, об убийствах у них и не слыхивали. Терпение их почти невероятно. Алеут никогда не выражает сильной радости; даже ребенок, получив лакомство, кажется совершенно равнодушным. Потребности алеута очень ограничены. Если у него есть ружье, топор, и табак, он считает себя счастливейшим человеком. Он не льстив и не щедр на обещания, но на его слово и честность можно положиться. Алеут очень гостеприимен; с неимущим, особенно со странниками, он готов поделиться последним.
-Истинно говорите, - закивал купец Ивушкин. - Я вот взял женой Марию Алексеевну, как её в крещении назвали, и ни минуты не пожалел. Добрая хозяйка.
-И детки от таких браков замечательные получаются, к учебе тянутся, имел случаи убедится, - поддержал его Муравьев. - Я вот решил школы для девочек и мальчиков открыть, - и пристально на меня посмотрел, - да только с учителями недобор получается. В Охотск-то я отписал само-собой, да пока они там размякинятся так времени сколько пройдет. Вот Кирилл Тимофеевич взялся грамматику преподавать у мальчиков, счетовод наш будет арифметике учить. Очень сильно на вас надеюсь отец Гедеон. Дети-креолы практически все крещенные и надобно их хоть катехизису обучить.
-Займусь с превеликим усердием, - приосанился батюшка, - И с сожительством беззаконным надобно разбираться. Кто в законном браке не венчан, повенчать с туземками считаю важной задачей.
-Так вот что же мне с девочками-то делать? - прищурился правитель. - Как думаете Акулина Савельевна?
-Я могу попробовать, - сказала и посмотрела на мужа, он одобрительно улыбнулся и кивнул. - Кое-какой опыт преподавания у меня есть.
Вспомнила свою школу в Липовке и мои уроки, на которых мы больше разговаривали о недавней войне с Наполеоном, об открытиях и дальних странах, да еще о том, что когда-нибудь люди полетят к звездам.
-Ах, как все устраивается, - потер руки Матвей Иванович. - А Антонина Игнатьевна возьмет на себя обучение огородничеству.
Женщина порозовела, опустила глаза.
-Коли муж позволит, так я смогу, - тихо проговорила. - А Катя может их готовке учить.
Муж не возражал, дочка Катерина зарделась, что тот маков цвет. Была она некрасивой, но глаза были, как любил говаривать мой верный друг Карл "со смыслом ума".
Вот так все и решилось. Школа стала отнимать у меня много времени, девочек набралось двадцать пять человек возрастом от восьми до двенадцати лет. В основном это были креолки, так тут называли детей от смешанных браков, позаимствовав это слово из испанских владений в штате Калифорния, когда русские продвинулись по западному берегу Тихого океана на юг.
Помимо школы я организовала у нас в доме, что-то типа салона, где мы читали, обсуждали книги и даже решились на небольшой театр. Катя оживала у нас в доме, она очень любила читать и с удовольствием занялась постановкой «Прозерпины» — детская драма в стихах английских писателей и супругов Мэри и Перси Шелли, книгу которых приобрела у английских же коммивояжеров. А еще я вместе с Синельниковым изучала этнос местных племен.
