* * *
На следующий вечер я сделала то, чего мне делать не следовало. Это был день рождения мамы, и я повела ее в Кэпитал Гриль.
– Приведи с собой своего восхитительного Даниэля, – умоляла мама. – Вы с ним такая чудесная пара.
Мне и в этот раз не хватало смелости признаться, что мы расстались. Все разговоры, связанные с моей личной жизнью, непременно приводили к настойчивому прощупыванию почвы и длинной череде вопросов.
– Ты не молодеешь, Шарлотта. Нельзя быть такой привередливой.
И, как это часто происходило в общении с мамой, я сдалась. К тому же мне дало дополнительный толчок то, что я увидела по телевизору, как Филипп нежно поглядывал на красивую женщину. Даниэль, встретивший нас в ресторане, выглядел спокойным и отчаянным одновременно.
– Я знал, что ты одумаешься.
Он широко улыбнулся, вручая каждой из нас по букету роз. У Даниэля был ограниченный бюджет, поэтому я знала, что он пускает пыль в глаза. Вот что бывает, когда смотришь шоу «Холостяк» слишком много раз.
Мама сияла. Ее короткие светлые локоны подпрыгивали, а голубые глаза блестели.
– Какой джентльмен, – ворковала она.
Мы устроились в кабинке в дальнем углу, и я позволила черному цвету моего любимого атласного комбинезона развеять свои сомнения. Мама вела праздную беседу с Даниэлем, и было чудесно видеть ее такой счастливой. То, что она была рядом, успокаивало меня.
Даниэль рассказывал мне в деталях о своей работе по управлению самым прибыльным в штате Миссури магазином сети Home Depot, и я наблюдала, как уголки его губ приподнимались, когда он произносил слова «садовая распродажа». Однажды мягкий характер Даниэля и его любовь к семейной жизни показались мне привлекательными. Сегодня все было иначе. Сегодня во мне боролись чувства, и на смену безопасному и праздному комфорту пришел таинственный океан, но наполненный чувствами, а не водой. Океан, в который я могла окунуться с головой и выплыть на поверхность довольной и освеженной. Протянувшись к стакану с водой, я сделала глоток.
– Как твои уроки? – спросил Даниэль, – Что сейчас читают дети?
Меня охватило чувство, которое невозможно было сдерживать. Я не хотела говорить на эту тему с Даниэлем. Он абсолютно не разбирался во всем этом, и пригласить его на вечер было большой ошибкой. Лучшей тактикой были короткие ответы, которые не позволяли ему развернуть обсуждение. Мама толкнула меня ногой под столом, сверкнув взглядом, но Даниэль ничего не заметил. Он так быстро перешел к обсуждению команды «Роялс» и премьеры «Людей Икс», как мог только самый бесчувственный человек. После того, как официант принес наши напитки, и мы подняли бокалы в честь ее дня рождения, мама ускользнула в дамскую комнату. Даниэль потягивал пиво, а я пила мартини.
– Я стараюсь, Шарлотта, – сказал он. – Я хочу, чтобы у нас все получилось.
Меня охватило раскаяние. Что я пыталась доказать? Даниэль не заслуживал подобного, и мне как никогда стало очевидно, чего именно мне не хватало раньше. Мог ли Филипп Стаффорд, незнакомец из самолета, так повлиять на меня? Даниэль увидел, что я погрузилась в свои мысли, и попытался помочь мне.
– Не хочешь поделиться со мной? – спросил он. Его глаза были серьезными и пытливыми. – Я хочу понять.
Он не смог бы понять ни одну из причин, которые я ясно видела. Теории и гипотезы вообще плохо вписывались в наши разговоры. Он занимался электроинструментами и сантехникой. Я – литературой и лингвистикой.
