Всё пройдёт - страница 42

Дедушка выслушал внимательно учительницу, немного помолчал, а потом сказал:

– Без человека всё равно нельзя. Кто ж детишек родит, заботиться о них будет, жалеть. Опять же у человека есть добро, переживание и там чувства разные. Не-е-т, без человека нельзя. Ладно, машины пусть всё легче там сделают, жизнь, например. А вот помочь они смогут кому – нибудь? Нет. А вот душевную песню завести, да полюбить кого, приласкать. Опять же только человек может это сделать. Как не верти, без человека никак нельзя. Если все учёными станут, кто ж тода землю пахать будет? Вот к примеру, взять, моя супружница, Клавдия Фёдоровна за книжки сядет, кто ж тогда по дому работать станет? Корове сено надо дать, свиньям опять, яйца собрать, курей накормить, огород полоть, хлеб испечь, рубахи всем пошить, в избе прибрать, да за малыми детьми опять догляд нужен. Кто всё делать станет? Пропадёт дом, так понимать?– не унимался дедушка.

Учительница рассмеялась на его рассуждения и ответила:

– Все учёными не будут. Чтобы стать учёным или специалистом нужны способности, упорство, трудолюбие. Кто – то инженером станет, учителем, агрономом, врачом, а кто – то на земле работать будет.

Как только выехали из леса на просёлочную дорогу, начался дождь. Учительница была в лёгком летнем платье.

– Ты милка, знаешь что, полезай – ка в шкаф, а то простудишься, не дай Бог. Вона как зарядил надолго видать.

Учительница смутилась сначала и отрицательно покачала головой.

– Полезай говорю. Одёжу из чемодана достанешь пока, всё промокнет.

Дедушка открыл створки шкафа и учительница смущаясь и нехотя залезла вовнутрь него. Дедушка стеганул лошадь, чтобы она ехала быстрее.

Накрывшись фуфайкой, на крыльце сельсовета их уже ждал Кондрат Иванович, председатель колхоза.

– Семён! Я тебе что приказал? Учительницу привезти, а ты почему её не забрал на станции? – гневно кркнул он на дедушку.

– Так нет их, учительниц этих. Всех разобрали, мне не досталось,– пошутил дедушка и развёл руки в стороны.

– Вертайся обратно. Понял? Я ей должен дом показать, где жить будет. Я утром с Анисимовной договорился. Она ждёт.

– Да, не серчай, Кондрат Иваныч,– улыбаясь успокоил его дедушка. – Тут она.

– Это где же? – удивлённо спросил Кондрат Иванович.

Дедушка распахнул двери шкафа и оттуда смущаясь вылезла молодая учительница.

– Ловко ты её упрятал,– усмехнулся Кондрат Иванович.

– Так дождь ведь. Боялся простудится, – ответил дедушка.

Сколько же таких незамысловатых историй хранит народная память! В них правда – правда простой человеческой жизни, в них наши русские истоки, в них наше прошлое, наша история, наша память. Этот простой, порою забитый тяжёлым трудом народ, «создал песню, подобную стону» – песню жизни, превратившуюся в народный фольклор. Эти люди – это та «соль Земли», та её сила и мощь, способная вынести любые испытания. Они веками пахали землю, строили заводы, и фабрики, прокладывали каналы, возводили электростанции и города, добывали руду и уголь. Они мёрзли и умирали, гибли под пулями, терпели нужду и голод, принимая на себя все удары истории. И пока великие наши мыслители, философы и критики рассуждали, как просветить этот тёмный и забитый народ, который потерял «столько веков в грязи и навозе», эти Ваньки, Стешки, Васьки и Палашки тащили на своих плечах бремя рабства и нищеты, захлёбываясь в крови и вытирая солёный пот с лица. Именно они на своих израненных спинах несли эту «шестую часть Земли с названьем кратким Русь». «Народ второстепенный, которому предназначено послужить лишь материалом для более благородного племени» просто жил – жил, как мог, иногда выживал,а иногда радовался небольшим праздникам, радовался победам, радовался рождению детей, несмотря ни на что просто радовался… «Самодержавие есть палладиум России; целость его необходима для счастья». Самодержавие? Разве самодержавие оберегало Россию? Палладиумом, оберегом, хранителем России был всегда её простой народ. Это именно они, оборванные нищие русские крестьяне строили Санкт – Петербург, утопая в болотах, тащили пушки в Отечественной войне 1812 года по колено в грязи, питались размоченными в воде сухарями, стонали под жестоким троекуровским кнутом. И жили…