– И что это значит?
– Это значит, во-первых, – Холмс поднялся из-за стола и начал расхаживать по столовой, – во-первых, что те, кто стер тебе и твоим часам память, явно знают о мире сверхъестественного. А во-вторых… Во-вторых, это доказывает, что это твои часы. А не Джона Ватсона. Иначе какой смысл было бы стирать им память?
Ватсон вопросительно посмотрел на часы. В ответ те как будто затикали громче в установившейся тишине.
Холмс снова хлопнулся на стул и устремил отрешенный взгляд в потолок:
– Но от Шерлока Холмса сложно что-то скрыть! Кое-что я все-таки по ним прочитал. Джон, ты лучше присядь на место, – поднял он ненадолго голову на Ватсона, – а то думать мне мешаешь, да и сведения, которые я тебе сейчас изложу, могут тебя ошарашить. Смотри не заблудись только.
Тот ненадолго замешкался, но все-таки повиновался.
– Так вот, Джон, – продолжил Холмс, когда тот уселся на свой стул, – у тебя есть старший брат! То есть был.
Ватсон непроизвольно подался вперед. На столе зазвенела посуда.
– Ты вообще когда-нибудь часы свои разглядывал? – заинтересованно склонил голову Холмс.
– …Что?… А. Да.
– Гравировку видел?
– Ну… Да, – Ватсон кивнул. – Там стоит буква «О». Или ноль.
– После нуля точка не ставится, – отрезал Холмс.
Джон еще раз кивнул, желая, чтобы Шерлок продолжал.
– Так вот, по-моему, эти часы, Джон… – сказал тот раздумчиво. Помолчал. Снова начал говорить: – Они принадлежали твоему старшему брату, а он их унаследовал от вашего отца. «О.» – первая буква в имени твоего отца. А может, и брата.
– А может, мне их женщина подарила? – с вызовом выпалил Ватсон.
Холмс снисходительно глянул на собеседника:
– Даже если принять за правду твою уверенность в том, что ты у нас красавец и ловелас, я что-то не слышал, чтобы женщины когда-то дарили часы своим возлюбленным. Обычно все-таки кулон с портретом или гравировкой. Или кольцо, – он вздохнул. – А часы – вещь фамильная, передаются от отца к сыну – чаще всего к старшему.
Ватсон откинулся на спинку, не зная, что и сказать. Внутри его начинался ураган эмоций, в который он пока просто боялся погрузиться.
– Нет, ну можно предположить, конечно, что ты их украл, – продолжил Шерлок, снова начав есть. – Тогда да, тогда это часы совершенно чужого человека. Но я все-таки чуть лучшего о тебе мнения, чем окружающие. Эти часы произведены полстолетия назад, и инициалы выгравированы примерно в то же время. Что это значит? Дай подумать… Либо твоему брату очень много лет, либо их сделали для отца. Часто бывает так, что старшего сына зовут так же, как и отца. Так вот, ваш отец вполне мог передать часы ему, а тот – тебе. И тебе их почему-то сохранили те, кто стер тебе память.
– Пока вроде бы складно, – пробормотал Ватсон. – Хотя все это, конечно, допущения… Что ты еще можешь сказать?
– И отец, и брат, похоже, были людьми военными. Очень аккуратные, очень дисциплинированные – ты, наверное, в мать уродился. Судя по крохотным кусочкам земли и песчинкам на этих часах, они побывали почти во всем свете – даже в Судане и Австралии – а сохранялись хорошо, пока к тебе не попали. Все эти потертости и царапины – это уже следы последних месяцев, когда они были у тебя. Ты их и пьяный заводить пытался, и в ломбард закладывал – но всегда возвращал, значит, опять же, они тебе дороги… Вот, собственно, и все, – Шерлок, как ни в чем ни бывало, продолжил есть.
Джон потрясенно молчал.
