Ватсон кивнул, накрыл лист своим плащом, развернул его и в тусклом свете луны приблизил его к глазам, стараясь не обращать внимание на начавший сковывать грудь холод.
– Черт тебя дери, Шерлок! – закричал он в следующий момент.
Тот развернулся на лошади:
– Что опять тебе не нравится? Фамилия плохая?
– Ты издеваешься?!.
– Да ты скажи, что случилось?
Ватсон поднял вверх лист бумаги:
– Фулз! Юатуступид Фулз! – прорычал он.
В следующую секунду Холмс зашелся в смехе.
– Это не смешно, Шерлок! – орал Джон.
– Не… не… – загибался Холмс, не в силах выдавить ни слова.
– Что?!.
– Ну это… ай молодец… – продолжал пытаться что-то сказать Шерлок.
И наконец до Ватсона дошло.
– Чертов демон!!! – он разразился проклятьями, которых раньше, казалось, и сам не знал.
Просмеявшись, Холмс наконец сказал:
– Интересно, когда это он смог сделать? Явно до того, как этот лист оказался у меня. А я, как мы и договорились, не стал смотреть, что в нем написано.
Джон потрясенно молчал.
– Почему он это делает, Шерлок? – спросил наконец он, когда они снова двинулись в путь. – Почему издевается?
– Ну он демон потому что… Ну и что-то в тебе, видимо, такое есть. Он почему-то не хочет, чтобы мы узнали, кто ты.
– А великий детектив, как ни обещал мне, так и не смог узнать мое имя! – в Ватсоне закипало раздражение, которое он, помимо своей воли, попытался выплеснуть на друга.
– Да почему? Я знаю твое имя, – невозмутимо ответил Холмс.
– Что?!. – Ватсон задохнулся от возмущения. Казалось, потрясения этой ночи никогда не закончатся. – И ты молчал?!.
– Ты не спрашивал, – пожал плечами Шерлок и тронул коня.
– Что значит?!. Что значит «не спрашивал»? – закричал ему в спину Джон, пускаясь за ним. – Да я тебя попросил узнать это!
– Ты попросил меня узнать свое прошлое, а не свое имя. Это все-таки не одно и то же, – назидательно сказал Холмс.
– Шерлок, я тебя сейчас свяжу и Мориартиусу отнесу! Говори, что ты знаешь!
– Господи, Джон, я устал повторять: я знаю твое имя!
– Говори!
– Джон!
– Имя! Назови имя, Шерлок!
– Джон!
– Шерлок!!!
– Черт тебя дери, Джон, я все время называю твое имя! Тебя зовут Джон! Почему у самого великого детектива в мире самый тупой помощник?!
– Джон… – выдавил Ватсон. – А фамилия?
– Я имя только знаю.
– Ты… Ты издеваешься?!
– Ох, ну почему? Почему ты все время пытаешься представить себя жертвой того, что делаешь сам, Джон? Это же элементарно! Я, конечно, сам никогда никому не стирал память и не создавал ложной личности, но я знаю, как это делается. Имя, само имя при этом стараются сохранить. К имени человек привык, он откликается на него всю жизнь. А фамилию заменить гораздо легче. Поэтому я с уверенностью в 99% говорю, Джон, что тебя зовут – Джон!
***
На Бейкер-стрит они прибыли вконец измотанные. Всю дорогу Холмс, видимо, пытаясь подбодрить Ватсона, рассказывал о тех новых делах, которые к нему поступили за время праздного времяпрепровождения Джона в замке и к которым они вдвоём могут приступить, когда вернутся. Несмотря на неудачу, он находился в каком-то радостном возбуждении. Видно было, как он рад, что сможет разгадывать новые головоломки.
Ватсона же эти дела совершенно не трогали. Не только потому, что они ему казались настолько несущественными, что он их даже запоминать не стал. В первую очередь – потому, что он хотел переварить то, что узнал за последнее время. Поэтому он даже не пытался отвечать или хотя бы показывать хоть какую-то заинтересованность в беседе – Холмса, впрочем, это абсолютно не заботило; похоже, его полностью устраивало, что он, по сути, рассуждает сам с собой по поводу пропажи зубной феи у девочки или чего-то в этом роде.
