Разумеется, недальновидно было устраивать триумф только для приемного сына, поэтому в компании Германика и оказался Друз, который никаких боевых действий не вел. Но не обижать же родного…
Всем было понятно, что вторая война с немцами неизбежна. Германика ждали к лету, но он прибыл в войска ранней весной и сразу же объявил, что наступление начнется, как только просохнут дороги.
Спешка объяснялась тем, что после прошлогодней удачной кампании у германцев начался раскол. Арминий призывал немцев объединиться и дать решительное сражение, но были и те, кто предлагал не воевать, а договариваться. На этот раз подготовка была основательней, и силы стянуты нешуточные.
Марк оказался в армии под командованием Цецины. С боями, преодолевая сопротивление немцев, сжигая их города, они дошли до Эльбы, где должны были встретиться со второй армией, возглавляемой Германиком, которая на кораблях прошла к устью Рейна, вышла в Северное море и, спустившись по Эмсу, оказалась в самом сердце Германии.
Две армии встретились недалеко от Тевтобургского леса, в котором, как говорили, все еще лежали непогребенными останки Вара и его легионов.
Всем, в том числе и цезарю, захотелось найти это место. Вперед был послан Цецина, среди его передового отряда были те, кто шесть лет назад сумел вырваться из этой бойни.
Нашли лагерь Вара, он оказался большого размера, и было ясно, что в нем находилось все войско. Располагался он на открытом пространстве: посреди поля белели скелеты, где одинокие, где наваленные грудами, смотря по тому, бежали воины или отбивались. Были здесь и обломки оружия, и конские кости, и человеческие черепа, пригвожденные к деревьям. В ближних лесах обнаружились жертвенники, у которых немцы принесли в жертву трибунов и центурионов первых центурий.
Солдаты, второй раз оказавшись на этом месте, стали вспоминать, рассказывать и показывать: вот тут погибли легаты, а там попали в руки врагов орлы, а вот на этом месте Вару была нанесена первая рана, а вот там, справа от трибунала, чтобы избежать плена, он пронзил свою грудь мечом. Они показывали, откуда произнес речь Арминий, показывали, где и сколько было поставлено виселиц и выкопано ям для погребения живьем.
Выдавшееся затишье Марк использовал для описания похода. Он работал в своей палатке, когда в нее зашел заместитель легата Стаций Сильван и Понтий Пилат. С Понтием Пилатом Марк лично знаком не был, хотя слышал о нем. Он присоединился к войскам в самом начале похода. Сам Понтий служил на Дунае и участвовал в усмирении тамошнего мятежа. Все знали, что он друг Сеяна.
Держался все это время Понтий довольно обособленно, среди солдат показывался редко, в разговоры не вступал. Все гадали, какого черта он торчит здесь, а не у себя в Паннонии. По официальной версии, озвученной перед командным составом, Понтий прибыл для освоения опыта, причем не уточнялось, какого, то ли опыта в подавлении восстания, то ли опыта боевых действий против немцев, хотя у Марка да, наверное, и не только у него, создалось впечатление, что приехал он разведывать и разнюхивать. Ни для кого не было секретом, что Германик и Друз недолюбливали друг друга и открыто соперничали за благосклонность отца.
Марк встал перед начальством и отдал честь.
– Вот герой, который спас Планка, – представил его заместитель легата.
Понтий протянул руку и поздоровался.
– Давно хотел познакомиться, но как-то все не мог времени найти, – по-простому начал Понтий.
