Безра – трактирщик,
Хвалил постояльца своего.
Щедро номер он оплачивал.
За Мельхиором последовал Варавва.
Казнить невинного человека?!
Варавва возмущался.
Народ этого пожелал.
Желание народа – не преступление.
Убивать безгрешного человека —
Народу, смертному, наслаждение.
Разве не ставят ловушку
Певчим птицам, не перерезают,
Разве горло лани молодой?
Физически или нравственно
Невинные всегда, были,
И будут, убиваемы.
Они виновны —
На этом свете.
В чистое тело,
Не верят все.
Но верят все
Душе развратной.
Мельхиор и Варавва подошли,
К толпе. Разговаривали,
И наблюдали за происходящим.
Из рук солдата
Крест выскользнул.
Симон!
Он его взвалил
Себе на спину и сам понес.
Никому, не доверяя,
На вопрос Петрония —
Сам сможешь
Крест ты донести?
Симон в ответ спокойно —
С этой ношей
На край света я дойду.
Легкой она мне кажется.
За Узником венценосным,
Вперед идите.
За вами я последую.
От жары толпа страдала.
Очень она устала.
Благо винных лавок,
На пути много было.
Много выпили вина,
Петь, плясать начали.
Болтали, рассуждали.
Симону вина подали.
Сердился он, на
Толпы веселость.
Вино взял и,
На крест его он вылил.
Как кровь,
По кресту текло вино.
Было пьянице, смешно.
Он кричал —
Вот Он крещен!
Толпа рукоплескала.
Пьяному, самой себе.
Варавва в толпе искал,
Что-то, давно, потерянное.
Её здесь нет —
Мельхиор сказал.
С первосвященником она придет.
Ты в тюрьме 18 месяцев сидел.
Для женщины это достаточное
Время, чтоб много,
Напроказничать.
Бесспорно! Она красива.
Назарея, брат ее,
Предал, чтобы угодить
Сестре, и своему родителю.
Его поступком я
Поражен. До тюрьмы,
Его я знал чистосердечным.
И ты, Варавва,
Чтобы угодить сестре
Иуды – друга твоего,
Камни драгоценные, украл.
И на воровстве был пойман.
Из-за этой красавицы.
Совершил ты преступление.
Драгоценностей она желала
Страстно.
Ожерелье, чистого жемчуга,
Я взял.
Оно казалось мне
Достойным,
Девственности и красоты её.
Мельхиор смеясь – воистину,
Достойная причина,
Хозяина своего ограбить,
И одним ударом ножа,
Заставить замолчать Габриса,
За злой язык его.
Он оклеветал Иудиф.
Красота Иудиф твоей,
Не вечна.
Убийцей, вором, ты стал,
Навечно.
Бунт,
В котором, ты участвовал,
Тоже, ею, подготовлен.
Нет! Нет!
Мало ли причин!
Варавва защищался.
Во всяком человеке,
Есть стремление,
К свободе,
К борьбе против тирании.
Свобода будет скоро,
Говорил Варавва —
Править миром станут,
Железной рукой,
Дети Израиля.
Дух, в венке терновом,
Прожил напрасно на земле.
Звон монет,
Властью будет,
Для тех,
Кто золото, больше
Жизни любит.
Обманом, ложью,
Покорят все страны.
Как похожи времена!
И мысли так похожи.
И доллара, железная
Рука, правит,
А свободы не было, и нет.
Другим рабство стало.
Дух спокойно спит.
Про какой народ
Ты говоришь?
Мельхиор?
Смотрел он на Варавву.
Какой народ?
Мир какой?
Кого покорят они?
Не один мир,
А тысячи миров!
Мельхиор на небеса смотрел.
Огромные сферы,
Бесконечные системы,
Следуют указанному
Пути Пророка.
Мелодией миры богаты,
Жизнью они переполнены,
Светом озарены,
И тот, Человек —
Назорей, толпой презираемый,
На смерть идет.
Он тайны жизни и смерти знает.
Что ты говоришь?
Испуганно Варавва,
Ты потерял рассудок,
Или тебе
Видение было?
Вслух мыслил
Мельхиор —
Кто правду знает,
И о ней он говорит,
Его считают,
Не от сего мира,
Всех их считают,
Преступниками,
В мире современном.
Мельхиор, скажи —
Почему это преступление
Должно пасть на Иудею?
Еще не поздно,
Для Его спасения….
Перестань, Варавва,
Возмутился Мельхиор.
Ты хочешь спасти
Ягненка от волков,
Лань от тигров,
Или веру от священников?
