– Ага, в лесу, значит, холодно, – с ледяным спокойствием проговорил декан. Ему трудно было собраться с мыслями, но не показывать же этого ученикам!
– И вы решили переночевать под крышей, да? Ну, а вы, господа любезные, вы-то что здесь делаете?
– А мы решили предложить Арсену нормальную кровать вместо кресла, – спокойно ответил Роман. – На улице ночь, и такая погода, что и собаку хозяин не выгонит.
– Ага, погода, значит. – У Толкина заканчивалось терпение. Это было весьма опасно. Положение спас Горов, он шел из лаборатории, и по пути заглянул на шумок.
– Что случилось, Торсион Игнатьич?
– Да вот, Павел Дмитриевич, диверсанта поймал, не знаю, что с ним и делать, – пожаловался Толкин.
– Ну что с ним делать! На улице дождь и темень.
– И вы туда же!
– Пусть до завтра переночует, а утром директор с ним разберется.
– Да директора до среды не будет! Ладно! – махнул рукой, – У вас есть свободная кровать?
– Да, есть.
–Долидзе, идите спать, а завтра – на уроки. Нечего по школе лындать без толку, дисциплину подрывать. Идемте, Горов.
Преподаватели вышли. Эту сцену наблюдала Ира. Теперь она убежала к себе, успокоенная.
– Класс! – подпрыгнул Арсен, – Я в школе снова!
– Ты еще директора дождись, – осадил его Андрей.
– А я директору еще весной сказал, что в школу вернусь, – парировал Арсен.
– Надеюсь, хоть теперь отосплюсь, – зевнул Андрей, – давайте все по кроватям.
Вернувшись, Соколова с удовольствием узнала, что Арсен водворился в школе. Но, не подавая вида, пригласила его к себе, в Рабочий кабинет.
– Здравствуйте, Валентина Антоновна, – как ни в чем не бывало, поздоровался тот.
– Здравствуйте, Долидзе, – сухо и строго ответила Соколова, – расскажите-ка, сударь, как и зачем вы здесь оказались?
– Профессор, я же вам весной обещал, что сюда вернусь, и вот, вернулся. – спокойно ответил мальчик.
– Я это вижу, но не понимаю, почему вы себя так глупо вели тогда, довели до отчисления. Сказали бы, что за пятый и шестой класс сдано, перевели бы, и все. Да и сейчас непонятно, что делаете.
– Я действительно, глупо вел себя тогда. Может, и сейчас, неправильно,– хмуро ответил Арсен, – но я думал, у вас, как у других, туфта. Вот и валял дурака. Потом понял: нет, все по-настоящему. Валентина Антоновна! Я хочу учиться у вас. Я все подгоню. Но никуда отсюда не уйду. Сяду под воротами, и буду сидеть.
– Хочешь меня измором взять? Да-а-а! А знаешь, меня этим не испугать. Ты просто забудешь про существование школы, и все.
Побледнев, мальчик в упор посмотрел на директора.
– Глубокий гипноз?
– Ты все понимаешь, это хорошо.
– Я закроюсь! – выпалил мальчик.
– Напрасная попытка. Я старше, опытнее и сильнее тебя. Это будет неравный поединок. А вот поглядеть, что может выйти из шалопая Арсена Долидзе – интересно. Где ваши документы, Арсен Долидзе, и деньги за обучение? – внезапно изменив тон, требовательно произнесла она.
Опешив, мальчик молча смотрел на директора, не веря своим ушам.
– Мне что, повторить вопрос? – поинтересовалась директор.
– Сейчас! Я сейчас принесу их, профессор! – и Арсен вихрем вылетел из кабинета, едва не сбив с ног Алиева.
– Что это с Долидзе? Он чуть меня не убил.
– Он остается в школе, вот и все. Забирайте его к себе обратно.
– А как это произошло?
– Да он, стервец, мне ультиматум поставил! – смеясь, ответила Соколова, – сказал, что будет сидеть под воротами. Я ему пригрозила стереть память, а он мне: «Закроюсь!» – надо же! Пришлось оставить.– В дверь постучали.
