Теперь эта тарелочка висит у меня на стене, и я вспоминаю Семена и молюсь о нем, и не только о нем.
Часть вторая
В сентябре 2022 года мы с матушкой догуливали свой отпуск в Ессентуках. Прочитав в новостях, что объявлена частичная мобилизация, связывались с нашими верующими, узнавая, кому пришли повестки из военкомата. Тогда мы даже предположить не могли, что одну из первых повесток принесут именно Семену Юрьевичу. В самом конце того же сентября, вернувшись из отпуска, мы служили литургию. Семен пришел в храм на службу как раз на Крестовоздвиженье, в свой день рождения. И только уже в конце, подходя к кресту, попросил:
– Батюшка, благословите. Мобилизован и, согласно предписанию, сегодня же убываю на место сбора.
В этот момент я только и узнал, что Семен уходит на фронт. Какая армия, какая война?! Человеку сорок восемь лет, кандидат наук, специалист, каких в этой области в нашей стране не то чтобы в излишке. К тому же многодетный отец. Всегда спокойный, слегка флегматичный, я, как ни пытался, не мог представить его в военной форме с лейтенантскими погонами на плечах.
– Погоди, Семен, но ты не должен идти. В конце концов, у тебя трое детей. Надо разбираться, наверняка это что-то в военкомате напутали.
– Не надо разбираться. Батюшка, раз меня призвали, да еще в мой день рожденья, значит, такова воля Божия. Я и сам думаю, что буду полезен там больше, чем здесь.
Благословляя, хотелось сказать Семену, уже давно ставшему другом, целое напутствие, в том числе и «береги себя», и «не лезь на рожон», и еще много-много чего, но сказал почему-то для себя неожиданное:
– Продолжай писать стихи. Песня на войне – дело наиважнейшее.
Знаю, что в те дни немало людей пытались вернуть Семена назад из учебного полка. Известные медийные личности «заступались» за него в своих блогах. Даже губернатор, посещая учебный полк, встречался с Семеном, а он с присущим ему спокойствием уверял:
– Там я могу быть полезен.
И он не ошибся. Очень многие из тех, кто пересекался с нашим Семеном Юрьевичем по прошлой его работе, бывшие его студенты, сами ставшие руководителями и сотрудниками фармакологических компаний, оценив поступок своего коллеги и учителя, именно на его адрес направили целый поток лекарств, бинтов, жгутов и всего прочего, что так необходимо солдату на войне. В те дни это было особенно важно. Всякий раз, встречая очередную машину с гуманитарной помощью, они вместе с врачами распределяли лекарства по госпиталям, местам оказания первой помощи раненым и по индивидуальным солдатским аптечкам.
Обо всем этом мы узнали только потом, в третье воскресенье Великого поста. В день, когда рядом с алтарем напротив царских врат на центральном аналое для поклонения полагается Распятие Христово, в храм снова вошел наш Семен. И, как всегда, стараясь быть незамеченным, прошел и занял свое обычное место на клиросе. Немного похудел, но все тот же, только вот взгляд его стал другим.
Как раз накануне в субботу я крестил малыша. Родители ребенка попросили меня совершить крещение, привязываясь к конкретной дате, чтобы мог приехать крестный. А добираться человеку пришлось издалека. Крещу младенчика, а сам невольно наблюдаю за его крестным отцом. Человек как человек, от всех остальных ничем не отличается, только глаза у него какие-то необычные, взгляд их тяжелый, пронзительный. Все гадал, почему у этого парня такой взгляд? По окончании таинства мама ребенка подошла ко мне и, поблагодарив, тихонько шепнула:
