И где теперь те рубашки тонкого полотна? Застирались и затерлись. Прислуга тетушкина совершенно не умела управляться с деликатными тканями. А откуда ей научиться, если сама тетя носила грубые льняные с хлопком платья и шерсть местных мануфактур. Из принципа носила. Воспитана была так: лучше свое, близкое, чтобы поддержать чуть не разорившиеся во время бунтов фабрики. А уж супостатское, заморское, из стран, что Россию-матушку едва в войну не втянули – так побойтесь богов, ни в жизнь!
Сестрица встретила Сержа колючим взглядом. Абрамцев к тем взглядам, давно привык, а потом потянул узел галстука и плюхнулся в кресло. Лишь бы Лиза скандал не закатила – Сергей устал, как собака.
Мелькнула даже мысль пойти наверх и запереться в своей комнате: в коридоре Лиза истерику устраивать не решится – побоится тетушку.
Софья Сергеевна, не терпящая безделья и бездельников, раньше намекала, а сейчас напрямую высказывается: Лизе замуж, а Сереженьке – на службу.
И что в том такого? Все служат, и титулованные, и мелочь всякая. Во время бунтов немало родов разорились, с земель снялись, в города перебрались без копеечки, что и сего дня, спустя, почитай, десять лет, на хорошее место без протекции не устроиться. Но у Софьи Сергеевны остались кое-какие связи в Помеж-граде, она поспешествует.
Мысли были невеселыми, но факт, что Сергею перепало кое-какое выгодное дельце, немного поднял настроение. Однако дельце недолгое, прибыльное, но что потом? В контору? Чиновником?
Поэтому на сестру Серж глянул зло. Та насупилась, прошипела:
— Где ты был? Пропустил все! Тетка трижды о тебе спрашивала… гости тоже. Лопушкин… издевался, как всегда.
— Я в городе заночевал.
— Знаю я твой город, — голос Лизы сорвался на хрип. — Развратничал опять с этими… девками поморинскими. Верни сто рублей, что я на костюм дала. Не заказал ведь, нет – спустил на девок!
— Во-первых, — Сергей вытянул уставшие ноги, — остатки состояния такие же мои, как и твои. Не переигрывай в заботливую маменьку. Тебя никто в этом не уполномочивал – деньги выдавать и все такое. Во-вторых, у Поморина я не был и, как ты некрасиво выразилась, не развратничал. Встретил приятеля, знакомого по… университету, разговорились. Ему нужны были деньги, я помог. Он вернет. Все.
Лиза побледнела и хрипло спросила:
— Приятеля? Сережа, только не говори…
— Что в том такого? — раздражаясь, отрывисто проговорил Абрамцев, поднявшись и начав расхаживать по комнате. — Или мне нельзя отвлечься от … пошлых деревенских будней?
— Что такого? Ты забыл, во что нам стоило твое… питерское отвлечение?! Сколько мы заплатили этим ужасным людям, — Лиза передернулась всем телом, — чтобы они убедили жандарма, обнаружившего это ваше… подпольное общество, свидетельствовать, что среди убегавших с собрания твоих… приятелей тебя он не видел?!
Сергей поморщился:
— То дела давние.
— Нет! Не давние! Нынешние! Я не могу забыть, на что ушли наши деньги, когда смотрю на цифру в банковской книжке! На долги отца! На твои… проделки! Сумма каждый раз все меньше! И как… как мы умудряемся тратить, живя в деревне на всем готовом?
— Продай мотор.
— Нет! — истерично взвизгнула Лиза. — Это мое единственное напоминание о времени, когда я была счастлива.
— Ты гоняешь даже здесь. Это небезопасно.
— А это уж мое отвлечение! Последняя отрада! Я ни одного нового платья не купила с тех пор, как мы здесь! А ты… ты покупаешь! Табак дорогой, запонки вон!
