Встретимся в музее - страница 21

Я никогда не думала, что она выйдет замуж. Не подумайте, я вовсе не имею в виду, что жизнь женщины может считаться полноценной, только когда она становится женой. Я с радостью приняла бы решение Мэри никогда не связывать себя узами брака. Просто всем нам нужен кто-то близкий. Кто-то, о ком можно заботиться и кто позаботится о нас. До тех пор, как Мэри познакомилась с Василием, она особенно ни с кем и не дружила. Для меня она остается загадкой. Впрочем, как и каждый из трех моих детей. Я хорошо справлялась, когда они были маленькими и беззащитными, когда нуждались в любви и заботе. Эдварду все это давалось очень тяжело, я же от природы любила обниматься, утешать, играть. Как только дети стали самодостаточными, я перестала понимать, как вести себя с ними. Они так безапелляционно стали сами собой, что я не чувствовала себя вправе диктовать им, как поступать, или даже давать советы. Я сама никогда не делала выбор (по крайней мере, правильный), так кто я такая, чтобы им указывать? На этом этапе их жизни Эдвард очень успешно вышел на первый план. Я бы сказала, он взял детей за руку и подвел к тем местам, в которых они в конечном счете и оказались, хотя в действительности этот процесс был куда более жестоким, чем я пытаюсь представить. Не в физическом смысле. Эдвард ни секунды не сомневался, что знает, какой путь подходит каждому из них наилучшим образом, и не оставлял им особого выбора, хотя дети в нем не особо-то и нуждались, и – вот те раз! – он оказывался прав. Все они в конце концов так или иначе остались на ферме и, кажется, только о том всю жизнь и мечтали.

Оба моих сына, Тэм и Эндрю, стали фермерами и ни разу в жизни не усомнились в правильности сделанного выбора. Мэри выучилась на бухгалтера и вернулась на ферму вести счета. Знакомые женщины поздравляют меня с тем, как ловко я удержала всех троих в родном доме, где они всегда рядом, радуют меня и позволяют чувствовать себя надежно и безопасно. Пишу «поздравляют меня», хотя сама знаю (да и они знают), что я не имею к этому ни малейшего отношения. В этих разговорах они отмечают то, что считают моим незаслуженным везением.

Мэри ведет бухгалтерию не только на нашей ферме. К ней обращаются многие окрестные фермеры и владельцы сельскохозяйственных предприятий. Кроме того, именно Мэри всегда придумывает, как приумножить доходы фермы. И не только с помощью того, чтобы сокращать затраты и увеличивать объем высококачественной продукции (меньше удобрений, меньше рабочих рук, культуры более высокой урожайности), о чем постоянно говорят Эдвард, Эндрю и Тэм. Мэри занимается поиском всевозможных грантов на замену живых изгородей, засеивание края поля, управление водотоками. Если бы не ее участие, мы не установили бы солнечные батареи и, соответственно, не могли бы зарабатывать, производя электроэнергию. И не сдавали бы домики туристам, а ведь именно так в нашей жизни появился Василий.

Я думала, Мэри никогда не удастся с кем-то сблизиться, потому что ее совсем не заботит, кто и что о ней думает. Она чрезвычайно прямолинейна. Говорит мало и только о фактах, но никогда не делится своим мнением и уж тем более эмоциями. Когда собеседник сообщает что-то, на ее взгляд, неумное или неправильное, дочь всегда так и говорит, прямо в глаза. Иногда мне кажется, что в английском языке слишком много вариантов выражения одной и той же мысли, и мы в разговорах пользуемся этим свойством на полную катушку, маскируя свои претензии фразами, которые максимально смягчают удар. Так вот, Мэри никогда так не делает. Она худая, высокая, с крупными чертами лица (как ее мать) и, боюсь признаться, всегда скорее не нравилась мужчинам, чем наоборот. Василий тоже немногословен, и не только потому, что средне владеет английским. В компании своих друзей-литовцев он всегда выступает тем самым молчуном. Сначала я гадала, может ли Мэри нравиться в нем именно то, что он не высказывает мнений, с которыми она не согласна. Почему она ему нравится, я и вовсе понятия не имею. Однако они очень друг другу подходят, и, наблюдая за ними на свадебном банкете, я отчетливо поняла, что их ждет счастливая жизнь. Это чувствовалось в том, как они молчаливо поворачивали головы друг к другу или случайно касались друг друга, без особой цели, просто так.