– Но как они вообще узнали? О вашем посещении Лабиринта? За вами следят? Знают обо всех ваших перемещениях?
– Пока, к счастью, нет. Но работа портун контролируется. Кто, куда… Если чем-то заинтересуются, приходят и спрашивают лично?
– И это еще только Скорая стража, – вставил ремарку Тянский. – Слава богу, пока не Темная.
– Мне это ничего не говорит, – ответил Доманский. – Хорошо, каким образом это делается? Технически? Я имею в виду слежку.
– Сканируют. Или просвечивают. Как-то так.
– Я не видел в портуне никаких сканеров.
– Вот, вы их не видели, а они там есть.
– Ёсть! – попытался включиться в игру словами Сан Саныч. Неудачно.
– Нет, есть, – поправил его Худодо.
– Хм. Ладно, пусть есть. Как же этот сканер работает? Какой принцип используется?
– Основополагающий. Мммм, ну, ладно… Насколько нам известно, идентификация строится на том факте, что каждый человек, каждое живое тело – даже тело усии – имеет свой индивидуальный спектр, или уникальный рисунок биополя. У нас, в Лимбонго, давно умеют биополе считывать, анализировать, идентифицировать. Худодо не большой знаток этих вещей, всяких технических штучек, но в общих чертах так. И вот такие считыватели вмонтированы в кабины портун. Говорят, это довольно простые датчики.
– Вот, значит, что. Хм. Не думал, что вы тут такие продвинутые, в плане электроники и биотехнологий. Портуны – тоже штуки замечательные. Такого на Земле до сих пор нет, а они очень бы нам жизнь облегчили, портуны эти.
– Портуны не мы придумали, портуны – дар Господа нашего. Они были здесь изначально устроены, с того момента, как идея Лимба начала воплощаться. Зато у нас нет никакого другого транспорта. Животных, тоже. Про колесо не понимаем, не помним. Ничего, обходимся.
– Правда? Удивительно. А на первый взгляд ваша жизнь кажется поразительно архаичной. Оказывается, это только видимость. Местный колорит. А вот, скажите еще, можно ли как-то этой слежки избежать? Укрыться от нее? Обмануть?
– Этим мы, собственно, все время и занимаемся. Укрываемся и избегаем. По мере необходимости. В том числе, Худодо, он тоже иногда вынужден это делать. И не так уж сложно, знаете ли, обмануть сканер, надо всего лишь иметь искажающий биополе генератор. И кому нужно, те его имеют. В том числе, Худодо. Это запрещено властями, за это можно серьезно поплатиться, но, опять же, кому надо – идет на это.
– Наверное, у вас целый бизнес на таких искажателях построен?
– И не только на них. Есть умельцы, есть.
– Тогда другой вопрос: как же все-таки они вас засекли, если у вас был генератор?
– Худодо думает, что его вычислили. Неглупые, знаете, люди в кустодии состоят. Просто они решили, что никому, кроме Худодо, не придет в голову в Лабиринт соваться. К тому же, на обратном пути Худодо прикрывал нас двоих одним генератором, видимо, этого оказалось недостаточно. Они что-то заподозрили и нагрянули с обыском. Но машинку Худодо выкинул по дороге, поэтому они ничего не нашли. Хвала Господу, он не позволяет им действовать слишком быстро, и покуда удается ищеек опережать.
– Послушайте, но ведь люди попадают сюда и другими способами, не только через Лабиринт? Правда, же? С такими попаданцами, что происходит? Их всех что, охранка, или эта, летучая стража забирает?
– Попадосы. У нас их называют попадосами. Или случайниками. Это те, кто оказался в Лимбе, по воле случая, миновав посмертное преображение. Нет, кустодия их не забирает, не всех во всяком случае. Не такая уж она быстрая. Но пытается. Случайный фактор следует исключать, вы же понимаете?
