Марлоу Фин: Она была лучшей из нас. Я редко о ней говорю.
Джоди Ли: А ваша мать, Стелла Пэк? Где была она?
Марлоу Фин: Она тоже заходила меня проведать. Я слышала, как она без конца говорит по телефону – вероятно, с врачом, – и задает уйму вопросов. Она измеряла мне температуру. Приносила еду. Делала все, что от нее требовалось.
Джоди Ли: Все, что требовалось…
Марлоу Фин: Да.
Джоди Ли: Марлоу, как думаете, ваша мать хотела, чтобы вы остались в семье?
Марлоу Фин: [Молчание]
Джоди Ли: Марлоу…
Марлоу Фин: Какой смысл сейчас об этом рассуждать?
Джоди Ли: Чем занимался ваш отец, Патрик Пэк, в те первые недели?
Марлоу Фин: Он тоже подолгу висел на телефоне. Пытался выяснить, нет ли заявлений о пропавших детях, подходящих под мое описание. На тот момент они не знали, есть ли у меня близкие. Думали, что я у них временно.
Джоди Ли: Вы упираете на слово «временно»…
Марлоу Фин: [Пожимает плечами]
Джоди Ли: Итак, 1995 год… Мне неприятно об этом говорить, но тогда все было несколько иначе. Вы замечали, что люди как-то странно смотрят на вашу семью?
Марлоу Фин: Хотите узнать, волновало ли людей то, что я черная, моя мама белая, отец азиат, а сестра полукровка? Да. Разумеется, находились люди, которых это волновало. Многих людей заботят [делает жест рукой] вещи, не имеющие значения. Имело ли это значение для меня? Нет.
Джоди Ли: А как насчет остальных членов семьи?
Марлоу Фин: Уверена, перед тем как меня взять, они понимали, что наша семья будет… скажем так, не самой типичной для того района, где мы жили. Нас часто провожали взглядами. Я отчетливо помню, как мы впервые вышли на прогулку всей семьей. Какая-то белая девочка моего возраста таращилась на меня, словно никогда раньше не видела черных. Как вы и сказали – 1995 год… В то время все мы еще были вынуждены притворяться.
Джоди Ли: Марлоу, вы когда-нибудь чувствовали себя изгоем? Я спрашиваю об этом не из-за цвета кожи, а из-за того, как прошло ваше детство. Вас нашли в лесу, затем удочерили. Мать, судя по всему, не испытывала к вам особой… привязанности. Вы чувствовали себя изгоем?
Марлоу Фин: Конечно. Я везде чувствую себя изгоем. Это часть моей натуры. Не в физическом смысле, нет. Просто мне никогда не нравилось сливаться с толпой.
Джоди Ли: Вас это злило? Расстраивало?
Марлоу Фин: Порой – да.
Джоди Ли: В то время вы были склонны к насилию?
Марлоу Фин: Нет. Не могу назвать себя жестоким человеком.
Джоди Ли: У меня есть полицейский отчет, датированный сентябрем 1995 года… [Роется в бумагах]
Марлоу Фин: И?..
Джоди Ли: Вы прожили у Пэков месяц, когда в дом вызвали полицию. Не могли бы вы рассказать – почему?
Марлоу Фин: Произошло недоразумение.
Джоди Ли: Поясните, в чем оно заключалось.
Марлоу Фин: Я помню разговор на повышенных тонах. Мони отвела нас с Айлой к себе в комнату. Но я вышла и спустилась узнать, из-за чего шум. Голоса доносились с кухни.
В ярком свете кухонных ламп светлые волосы матери походили на сияющий шлем. Она трясла головой, отец что-то кричал в ответ. Я хотела, чтобы они прекратили. Кажется, я побежала к ним. В какой-то момент, уклоняясь от меня, мать упала и рассекла щеку о столешницу.
Джоди Ли: О столешницу. То же самое указано в полицейском отчете…
Марлоу Фин: Отец никогда не бил мать.
Джоди Ли: Тогда каким образом она получила… В отчете говорится о трехдюймовой рваной ране на щеке. Довольно серьезная травма. Вы утверждаете, что виновата столешница?
