– Не хотелось бы…
– Угу. Финаль! Уже рассветает.
Полка глянула на кровоточащее небо, после на окровавленного Принца. Вот те на! Она ж лопатой полцарства ему оттяпала. Это ведь мозг торчит? Уродливый такой. Собственно, как и сам нынешний Савелий. Ну чего было ждать? Пробитый череп никого не красит.
– Ты сможешь отмазаться! – неожиданно выдала Юкина.
– В смысле, смогу? Потому что мамка прокурор? Ну если ты не забыла, она у меня того. Уже не при должности. Да и давно не в почёте. Хоронить практически никто не пришёл. Подозревали во всяких там делишках. И правильно делали! Жили мы всегда хорошо. На зарплату так жить не принято. Доказательств не было, потому терпели. А может, покровители ещё не всё опенсионерились. Короче, с этой стороны ко мне даже не подходи. Я без блата. Обидно… обидно, что после всего того, что мы тут с тобой устроили, ты думаешь, что я по-человечески смогу отмазаться. Через принципы свои переступлю… Не, если путёвку на этап выпишут, вместе поедем.
– Мне почему-то несмешно, – исповедалась Полка.
– Да мне тоже. Это у меня нервное. Или ты решила, я не из мяса и костей, а из стали и сплавов? Это всё из-за тебя! Бравада моя. Типа, ты на измене, а я, типа, в поряде. И вот он, типа, баланс.
– Ты… теперь сирота? – после столь красивых речей на Юкину напала жалость ко всему пока живому.
– Не, батя есть. Именно батя. Большой, матерится и жене изменяет. У него там очередная семья, но, уверена, мы договоримся. Формально поопекает до совершеннолетия и снова пока-пока, скажи спасибо, что жизнь тебе подарил. Да ты сейчас в метро свалишься! Давай уже этого туда.
Савелий безропотно нырнул, куда ему наказали. Успел сделать ровно два оборота и так и шмякнулся на бок, расколотым виском к небушку.
– Вот и всё, – Юкина, печально сжимая лопату, смотрела на Принца. Сверху вниз. – Наверное, нужно что-то сказать?
– Да, пошёл на …
Неизвестная знакомая выхватила инвентарь, зачерпнула свежей землицы и шваркнула Савелию в лицо:
– Держи, тварь! Ненавижу! Ненавижу тебя!
Полина, округлив глаза до треска их овала, безмолвно взирала, как у пятнадцатилетней девчушки размораживаются чувства.
– Тупой ублюдок. Шкура! Ненавижу! Тебя! Себя! За то, что верила. За то, что не сопротивлялась. Мразь! Сука! Ты-то сдох, а мне же теперь жить с этим! Забери! – всучила Полке инвентарь. – Теперь ты! Выскажи ему! Обязательно выскажи!
– Да я… я его почти не знала…
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
