Там это и происходит в один дождливый, июньский вечер…
Раздается глухой удар в дверь. Женщина, подметая небольшую площадь бара, вздрагивает, резко поворачивает голову. Она не ждет гостей, оттого гости эти становятся даже не нежданным. Нежелательными. Опасными.
Она всегда реагирует на опасность одинаково. Ярко и неумолимо.
- Мамочка, кто там пришел? - тихо спрашивает маленькая, заспанная девочка с упругими кудряшками.
Она потирает глазки, в руках сжимает пушистого кролика, и сердце женщины сильнее сжимается, глядя на нее. Да, у нее есть «крыша», но она неоднозначная. Ее точку не трогают, однако прямого покровительства она тоже не имеет. Со старым другом у нее сложные, необозначенные отношения. Странные. И мало ли кто приперся в такой час?
- Соня, иди наверх! - командует строго, а сама тянется за оружие, которое прячет под баром.
Так. На всякий случай.
Стук повторяется.
Женщина прекрасно понимает, что опасность лучше всего встречать лицом к лицу, а не прятаться. Она это знает не понаслышке. Пройдя тяжелый путь в детдоме, она выучила на зубок: чудовищам нельзя показывать страх. Они чувствуют его сильнее, чем кровь, и бегут быстрее, так как знают — победа на их стороне.
Только не с ней. С ней такие фокусы давно не прокатывают!
Перезарядив обрез, она решительно распахивает дверь, и ее сразу обдает ветер с запахом озона. Будет гроза. Значит, будет гроза.
На пороге стоит темная фигура. Согнутая. Но нестрашно согнутая, напротив — безопасно. Повреждено согнута.
Хм, а ему досталось…
Она кривит губы в усмешке, направляет обрез на цель, но вдруг слышит тихий хрип:
- Теть Надь, это я…
Ее глаза широко распахиваются. Она знает этот голос. Еще бы его не знать! Этого мальчишку она крестила, видела, как он рос, а теперь…
- Ты обалдел что ли, Сеня?!
Сдернув капюшон, Надя хмурится. Все лицо ее шестнадцатилетнего крестника — один сплошной синяк. Сам он еле на ногах стоит! Во что вляпался?!
С силой она заталкивает его в помещение, выглядывает на улицу — никого. Это хотя бы радует…
Захлопывает дверь.
- Ты во что вляпался?! - повышает голос, глядя на то, как этот дурак падает на красный диванчик, - Сеня!
- Теть Надь, спрячьте…
С этим мальчишкой вечно одни проблемы! Она готова прямо здесь и сейчас поддать ему, да только кому поддавать? Ему и без того досталось сильно.
Чтоб тебя!
Надя замирает.
- Арсений, что произошло? - шепчет непроизвольно, а он белый, как полотно, смотрит испуганно, еле дышит.
И тут снова раздается громкий стук в дверь.
Издали гремит гром.
Озоном пахнет даже через закрытые ставни.
Шесть утра. Сегодня точно что-то случится, хотя еще вчера так не казалось…
4. «Что мы будем делать дальше, Соня?»
Соня
Неожиданно я сплю до самого вечера. Сказывается сразу все: усталость от подготовки к диплому, нервозность, маленький ребенок. Когда я открываю глаза, я честно и не помню, что у меня есть повод волноваться и пожирнее, но потом меня накрывает. Примерно в тот момент, когда удается сообразить, что я делаю у мамы, и почему не у себя дома?
Встаю.
Прислушиваюсь.
На кухне тихо играет телевизор, звенят тарелки.
Состояние у меня, мягко говоря, так себе. Сушит, горло дерет, голова немного кружится и жутко болит, а еще глаза щиплет, будто в них песка насыпали.
Даже в темноте, у мамы дома я ориентируюсь замечательно и сразу вижу, что рядом с диваном стоит табурет. На ней стакан и тарелочка с двумя таблетками.
