— Киру не нашли. Возможно, она еще жива, — продолжает он безжалостно нарезать мне правду, — вот от этой свободы я прячу тебя, Василиса. Я не знаю, что происходило с ними, куда они влезли, но эта мясорубка тебя бы явно не пощадила. Подумай об этом на досуге и начинай взрослеть, девочка моя.
— Нет… Не верю… — машу головой, отходя к стене, вжимаясь в неё, чувствуя, как страшная правда бьет кувалдой по голове.
Алихан поджимает челюсть и протягивает мне свой телефон. Я смотрю на экран. Вижу распластанное тело Кирилла на пыльной сухой земле — это его клетчатая рубашка поверх белой футболки, темные джинсы, серые кроссовки... Он лежит в неестественной позе, а вместо лица у него… Кровавое месиво…
Вскрикиваю и откидываю телефон. Закрываю лицо руками. Плачу...
Он оказывается рядом и кладет руку на плечо. У него в руках бутылка воды, которую он протягивает мне. Я так опустошена, что молча принимаю. Всё. Я кончилась. Нет сил ни на что… Перед глазами как на репите это жуткое фото друга…
Алихан прижимает меня к себе и гладит по волосам. Нежно.
— Этот кошмар уже не твой, Василиса. Всё закончилось… Я защищу тебя. Я заберу всю боль… Я покажу тебе, что такое быть женщиной Алихана Камилова. Тебе понравится, девочка моя маленькая. Я тебе обещаю.
14. Глава 13
Василиса... В который раз пробую её имя на язык и сам усмехаюсь. Как в сказке. Девочка с длиннющей русой косой. Заставлю ее плести такую. Чтобы в спальне хватать ее за нее, тянуть на себя и…
Хочу её. Дико хочу. Она не просто красивая девочка, которую я возжелал, когда увидел. Так захотел, как давно уже не хотел — с тех пор, как был горячим юнцом, дорвавшимся до бабла, возможностей и шикарных женщин. Она была невинная до меня. Кристально чистая. Возможно, пара неудачников-очканавтов и пыталась ее полапать и засосать, но это не в счет. Даже удивительно, как такая безукоризненная красота осталась незапятнанной, как её никто не забрал себе, не сожрал…
Глупышка не знала, что позади нее в зале досмотра было зеркало. Не заметила. Она стояла, отчаянно прикрывая свою красоту от меня тряпкой, а я не только пожирал глазами стройные длинные ноги, я видел в отражении ее изящную спину с прочерченным изгибом позвоночника. Видел ее задницу. Блядь, ее задница… Как только думал о том, что поставлю раком, точно так же, как заставил сделать на таможне, как впечатаю в нее смачно пятерню, сомну, поглажу — член в штанах становился каменным. Смотрел на нее и понимал, что ее сожрут в тюрьме. Даже бабы сожрут. С порога…
Узкая… Какая она, сука, узкая… Ароматная. Свежая. Сочная. Догадывался, что будет такой, но здесь как раз тот вариант, когда реальность превосходит все ожидания.
Пугливая, хоть и дерзкая. Боялась меня. Боялась моего интереса. А я все равно чувствовал, что по-женски, где-то глубоко внутри, я ее тоже сразу зацепил, еще в ресторане. Это и толкало к ней больше всего. Я это потом понял, когда кончила так сладко и бурно на мои пальцы, хотя дико боялась. Смотреть на ее удовольствие будет особым кайфом. Мне хотелось не только брать. Мне впервые хотелось делать женщине так приятно, чтобы она растворялась в своем удовольствии, быть для неё, а не просто разрешать отрывать кусок от моего удовольствия, делиться им.
Василиса — тот самый сладкий десерт с кислинкой. Онарождена, чтобы быть женщиной сильного, властного мужчины, чтобы подчиняться, чтобы быть ведомой, но единственной. Её тело не создано для того, чтобы быть оскверненным сотнями мужиков в поисках «истинного». Она самка для единственного. Как волчица для своего волка. И именно это я увидел в ее глазах тогда в ресторане, но вначале отогнал, как наваждение. Она признала меня. Признала своего мужчину, пусть и не поняла этого.
