Читать онлайн Галецкий Иван - Второй мир душ

I

. Начало

Мне двадцать пять лет. Это всего четверть жизни среднестатистического человека. Но не в моем случае, ведь по странному стечению обстоятельств я могу умереть в любой момент. Сейчас я в больнице, подключен к множеству аппаратов, которые издают противные звуки, будто с издевкой напоминая, что конец мой близок.

Каждого из нас рано или поздно посетит или, может быть, уже посещала мысль: что будет после смерти? И абсолютно каждый представляет свой индивидуальный мир за этой гранью. Количество вариантов того, что ждет нас после смерти, равняется количеству живущих на планете людей. И все сценарии различны. Наверное, они могут быть похожи, но никогда не будут идентичны, так же как отдельно взятый человек похож на других до тех пор, пока не раскроешь его душу.

Я лишь предполагаю, ведь еще никто не возвращался с того света, так называемая форма, а все остальное мы добавляем сами в силу своей фантазии и веры.

Рай, который является высшей наградой для человека, прожившего достойную жизнь. Для каждого он свой, для одних это море вина и изобилие пищи с бесчисленным количеством невинных дев, для других – умиротворение и нахождение истины, а кто-то ожидает отдыха от рутины. Но не все так хорошо, ведь существует столь же много вариантов, которые внушают нам страх и заставляют задуматься, прежде чем совершить злодеяние. Все они связаны с муками и пытками в аду. Это может быть бесконечная боль или страдания родных и близких. Мне всегда было интересно: для людей, которых называют «мазохистами», ад является раем, а рай – адом? Именно эта мысль стала отправной точкой в перебирании огромного количества вариантов, которые ожидают меня в скором времени. И стоит отметить, что, когда проходит страх смерти и ты уже готов умереть в любую секунду, твои мысли становятся гораздо чище и глубже. Привычный цвет травки на лужайке воспринимается иначе: замечаешь всех живущих в ней жучков и паучков, ступаешь на нее босой ногой, боясь примять даже небольшую часть травинок, покрытых утренней росой.

При моей недолгой жизни, которая сейчас может оборваться в любой момент, я не верил многому, в частности тому, что было связано с религией. Но в момент, когда смерть стала неизбежным фактом и теперь дышит в спину, слегка нашептывая мелодию прожитых дней, когда отсутствие каких-либо дальнейших вариантов загнало меня в тупик, я задумался о Боге, который мог бы мне помочь попасть в мой собственный Рай.

Это свойственно всем людям. Мы всегда вспоминаем о Боге лишь в трудной ситуации, неважно, верили ли до этого в его существование или нет. С самого рождения нам рассказывают о чудесах, которые мы, взрослея, считаем банальным везением, но именно в это мы верим больше всего. Не стоит путать чудо и обыкновенную удачу. Мне, например, крупно не повезло оказаться на больничной койке, и теперь остается только вера. Именно та, которая была в детстве, когда я просыпался и бежал под новогоднюю елку открывать подарок, о котором мечтал целый год, и надеялся на волшебство Деда Мороза. И сейчас у меня осталась надежда на то, что маленькая доля чуда достанется мне.

На нашей планете много религий, но я был атеистом и не придерживался ни одной из них, считая себя творцом собственной судьбы. Моя самоуверенность подвела меня очень быстро, оставив только чувство сожаления об этом. Ведь именно я оказался здесь.

Пытаясь всячески зацепиться за жизнь, я готов продать душу, лишь бы сделать еще хоть пару вдохов, чтоб наполнить легкие воздухом с запахами лекарств и хлорки, от которых обычно тошнит. Только благодаря воздуху понимаешь, что все еще жив. Лекарства уже не кажутся такими неприятными, и дышится словно чистым горным воздухом, а может, ароматом свежеиспеченного хлеба, таким любимым и приятным. Ни одни французские духи не годятся ему в подметки. Я всегда, проходя мимо пекарни, которая находилась недалеко от моего дома, останавливался и закрывал глаза, представляя румяные булочки с маком, которые только-только вытащили из печи.

Я прожил недолгую жизнь, про которую нельзя сказать ничего особенного. Моя могила зарастет высокой травой через пару лет, оградка вокруг нее станет ржавой, подавая все признаки того, что ее забросили, и в итоге она будет украдена охотниками за металлом. Про меня никто больше никогда не вспомнит, не напишет в учебниках истории и не назовет моим именем улицу. Я стану одним из сотни миллиардов забытых.

Смирившись с этим, начинаешь анализировать свой путь заново, заостряя внимание на плохих поступках, которые совершал, порой не отдавая себе отчет. Готов поспорить, что у каждого есть свой скелет в шкафу и нет идеальных людей. Складывается впечатление, что это и есть судный день, только он проходит у тебя в голове и никуда от него не спрятаться. Именно сейчас на чаше весов взвешиваются плохие поступки и хорошие. Но как же быть с теми, кто умер мгновенно и не мог обдумать все прожитые моменты? Ответ на этот вопрос я узнаю в первую очередь, если после смерти что-то есть.

Сейчас в сознании всплывают картинки из детства, в которых отражаются давно забытые воспоминания: объятия мамы, сладкий запах ее выпечки, первая любовь, первый синяк, первые ошибки и разочарования. Все то, что, казалось, навсегда со мной, ведь в моменте это были самые главные события в жизни. Но их значимость со временем угасала, смирение и равнодушие делали свое дело, не зря говорят, что время лечит. В конце концов они заменялись другими воспоминаниями, и так происходило снова и снова.

Среди потерянных воспоминаний отыскались действительно важные, например то, как мы играли в раннем детстве с одним мальчиком. Это был мой лучший друг, который, однако, погиб в раннем возрасте, и мое сознание «спрятало» его подальше, а ведь именно с ним у меня было очень много хороших, поучительных историй.

Мы проводили все свободное время вместе: гоняли птиц по двору, стреляли из самодельных рогаток по фонарям, бегали по заброшенным стройкам многоэтажных домов. Один из самых запоминающихся моментов – то, как он звал меня играть в футбол, держа мяч под мышкой. На руках у него были надеты обычные строительные перчатки темного цвета с дыркой на большом пальце. Он просто кричал, даже, правильнее сказать, орал под нашими окнами, вызывая гнев соседских бабушек, которым мешал смотреть их любимый сериал, перекрикивая актеров на самых важных моментах. Я вспомнил даже то, что однажды мы подрались из-за девочки с соседнего двора, решая, кто пойдет провожать ее до дома. Тогда у меня под глазом нарисовался знатный такой синяк и мы не разговаривали несколько дней.

Может, мне будет суждено с ним встретиться? От всех этих воспоминаний слезы катились по щекам. Надеюсь, когда я сделаю последний вдох, мой юный друг будет встречать меня с огромной улыбкой и распростертыми объятиями.

Мне почему-то казалось, что именно с последним вдохом душа покидает тело. Ведь жизнь начинается, когда мы делаем первый глоток воздуха, – может, в этот момент душа и попадает в нас. И со вздохом покидает. Это всего лишь мои догадки и страхи.

Хочу быть максимально честным к себе и признать тот факт, что я не верю в существование жизни или чего-то подобного после смерти. Ведь эти два понятия ни в коем случае не совместимы. Они как два магнитных полюса, с которыми как ни старайся, но соприкосновения не будет. Стоит ли вообще думать об этом? Здесь, как ни гадай, совсем скоро мне предстоит узнать, ошибаюсь я или нет. И какие будут последствия, если я ошибся? Простят ли меня там? Насколько суровым может быть наказание?

Самые тяжелые мысли пришли ко мне под самый конец. Нужно признаться: они застали меня врасплох. Большинство из них было о мечтах и планах, которые я строил последние десять лет. Затем пришло чувство разочарования: сколько всего еще можно было сделать, как много я не увидел, и сколько времени было потрачено в пустоту.

Никто из нас не знает цену прожитых часов, не говоря уже про минуты. Целые недели и месяцы сжигаются дотла, рассеивая бесценный пепел. Задумайтесь именно сейчас на долю секунды: как давно вас водили в детский сад или когда вы получили школьный аттестат? Оглянитесь назад, посмотрите, сколько прошло времени между этими событиями. Где вы находитесь сейчас? Вам станет страшно, с какой скоростью вы повзрослели.

Прошло несколько дней моего самобичевания. Несколько суток бесконечных и непрерывных раздумий, копаний в жизненных отрывках. Из всех возможных занятий прикованному к больничной койке пациенту остается только это, хотя был момент, когда на несколько минут я отвлекался для наблюдения за большой помойной мухой, которая кружила вокруг меня.

Ощущение того, как последние силы покидают мое тело, наступило неожиданно. Привычное занятие для мышц, которое в повседневной жизни мы делаем двадцать восемь тысяч раз в сутки, увеличивало нагрузку на несколько килограммов с каждым новым вздохом. Мне казалось, что я словно кувшин с пробитым дном, из которого вытекают последние капли когда-то до краев наполнявшей его жидкости.

Я чувствовал то жар с ледяным потом, то чертовский холод, от которого невозможно согреться. Кондиционер, прибавленный на всю мощность, и махровые одеяла, которые принесла медсестра, нежно, как мама в детстве, укутав меня в них, совершенно не помогали. Ее сердце было переполнено жалостью к совсем еще молодому пареньку. Пересекаясь со мной взглядом, она резко опускала глаза в пол или уводила их в сторону.

Страх уже стал обыденной вещью и находился на одной пыльной полке, где его дожидалась грусть, одиночество и боль. Человек не может долго жить в страхе, и самый простой способ борьбы с ним – сделать его частью повседневной жизни. Пара дней – и совсем недавно пугающие моменты станут банальными атрибутами окружения. Иногда ко мне приходило безумное веселье, и, несмотря на боль в теле, я пытался громко рассмеяться, потом заплакать. Я мечтал уснуть, устав от того, что происходит в моей голове.

Наверное, каждому из нас приходилось признавать тот факт, что умственная деятельность, независимо от ее тяжести, будь это просто мечтание или же решение теоремы, приносит гораздо больше усталости в отличие от физического труда. А может, мне все это кажется из-за моего состояния?

Мои веки наполнились тяжестью. Накатило ощущение усталости, словно я не спал несколько суток. Хотя как раз наоборот – спать приходилось очень много, организм не оставлял попытки найти еще немного сил для борьбы с болезнью. Поддавшись давлению, я с огромным нежеланием из последних сил пытался взбодриться, сжимая руки в кулаки настолько сильно, что ногти впивались в ладони. Мое сопротивление было бесполезно. Я закрыл глаза, шагая в бездну, в которой я парил как легкое перышко.

Резкий звук разорвал барабанные перепонки, словно удар тока, прошедший по всему телу, и разбудил меня. Я не сразу установил его происхождение, но спустя несколько часов понял, что этот шум издают аппараты, один из которых показывал амплитуды моего сердцебиения.

Происходящее вокруг меня было настолько неприятным, что на первый взгляд уже готовая ко всему психика и сила воли пошатнулись, наведя на меня страх и ужас. В этот момент я пожалел о том, что открыл глаза. Всеми силами я старался заставить их сдвинуться, принять исходное положение и провалиться в царство снов. Но я больше не мог контролировать свое тело, был вынужден принять ситуацию.