— Кингсли, Вудс, завязывайте с кривляниями!!! — орал мистер Мэйсон. — Приберегите силы, вам еще пять кругов бегать за опоздание!
В остальном занятие прошло без происшествий. Мне дали индивидуальное задание на дом: отрабатывать концентрацию с помощью свечи и помпончика. На очереди была сдвоенная пара теории магии.
Я уверенным шагом прошла на самый задний ряд и, устроившись в углу, понадеялась вздремнуть перед обедом. В необходимости заново учиться мне виделась особая издевка судьбы. После одиннадцати лет в школе и пяти в институте я снова сидела на учебной скамье. Наверное, мне стоило поблагодарить их Святое Провидение за то, что попала не на первый курс, а сразу на четвертый!
— Чарити, — обратилась я к соседке, — а сколько лет учатся в Академии магии?
— Пять. По результатам экзамена в конце года нас разделят по профилям, и последний курс будет узкоспециализированным. А... И, конечно же, год практики по профилю.
— О нет, — простонала я, понимая, что мне предстоит учиться, учиться и еще раз учиться.
— Не переживай, девушки редко доходят до практики.
— Почему?
— Замужество, дети. Диплом все равно выдадут. На работу, конечно, с таким сложно устроиться, но отметка об образовании будет. Да и кому в голову придет работать, будучи замужем?
— Самодостаточным, независимым женщинам, к примеру, — добавила я.
Глаза Чарити полезли на лоб.
— Боюсь, все немного не так работает. Ты либо замужем, либо независимая. Ну сама подумай, какая работа с детьми?
— Чарити, а кто тебя воспитывал? — задала я наводящий вопрос, предполагая, что уже знаю ответ.
— Родители.
— То есть твоя мама лично занималась твоим воспитанием?
— Нет, конечно! У нас была няня, гувернантка, несколько репетиторов, потом я училась в пансионате.
— М, — протянула я, — сразу видно, нелегко ей пришлось с такой прорвой слуг. На себя времени не оставалось. Все детям.
— Каким детям? Я единственный ребенок в семье...
Тут я уже откровенно рассмеялась.
— Если мне повезет восстановить хоть часть своих навыков, я ни за что не выйду замуж до окончания практики!
— Для начала — тебя вряд ли кто-то позовет, — послышался насмешливый голос Оливии с соседнего ряда.
Все это время она сидела неподалеку и «грела» свои аккуратные розовые ушки.
— Какая жалость! — воскликнула я. — Какая жалость, что у некоторых леди нет чувства такта и напрочь отсутствуют манеры. Мисс Хохланд, неужели вас не учили, что подслушивать чужие разговоры некрасиво?
— Моя фамилия Холланд! — вспыхнула Оливия.
— Да плевать.
Повисла тишина. Все с любопытством следили за нашей перепалкой, и неизвестно, чем бы все закончилось, но в аудитории появился преподаватель. Худощавый невысокий мужчина в очках старательно прятал лысину, зализав седые жидкие пряди волос набок. Заметив меня, он недовольно скривился.
Оливия отвернулась к кафедре, но я успела заметить ухмылку. А вот это было не к добру!
— Мисс Мэй, встаньте, — потребовал преподаватель.
Я послушно поднялась со стула, предчувствуя показательную порку. Слишком хорошо мне был знаком этот холодный, высокомерный и одновременно кровожадный тон из уст учителя.
— Назовите соотношение единицы маны к силе заклятья, — потребовал он, сверля меня взглядом сквозь толстенные окуляры.
Я на секунду растерялась, почувствовав себя муравьем под лупой. Все же знали, что у меня амнезия после нападения. Стоило ли воспринимать его поведение как попытку унизить нелюбимую ученицу?
