Они быстро работали вместе. Вытащили из часовни тяжелые дубовые скамьи, опрокинутые во время боя, подтащили обломки алтаря, камни от разрушенной стены. Через полчаса проход в стене был завален грудой мусора – не неприступная преграда, но достаточно, чтобы задержать любого, кто попытается выйти, и дать им несколько драгоценных секунд.
Затем – быстрый осмотр замка. Гийом повел Алтана в донжон. Главный зал был разгромлен, но очаг еще хранил немного тепла. Кухни – пусто, если не считать объедков и следов паники. Чума или твари? Скорее всего, и то, и другое. В кладовых удалось найти пару бурдюков с водой и несколько кусков твердого, как камень, вяленого мяса. Не густо, но лучше, чем ничего.
Оружейная в башне пострадала меньше. Похоже, твари не интересовались человеческим оружием. Гийом отыскал несколько просмоленных факелов, огниво, запас масла. Сменил свой меч, видавший виды, на более надежный двуручный топор, висевший на стене – неуклюжий в тесноте, но сокрушительный в ударе. Алтан пополнил колчан несколькими добротными арбалетными болтами – наконечники он тут же принялся затачивать своим ножом – и нашел длинную прочную веревку в конюшенной кладовой.
Пока Гийом проверял запасы, Алтан вернулся в часовню к телам убитых существ. Он присел на корточки, внимательно их осматривая. Его пальцы – ловкие, уверенные – ощупывали бледную, прохладную кожу, похожую на дубленую шкуру рептилии, пробовали на прочность когти, заглядывали в бездонные черные глаза. Он что-то тихо бормотал на своем гортанном языке. Потом подозвал Гийома.
Указал на шею одного из существ, где вошла его стрела – там почти не было крови, лишь немного полупрозрачной слизи. Потом указал на суставы конечностей – они двигались с неестественной гибкостью, словно не имели костей в привычном понимании. Затем он постучал костяшками пальцев по большому черному глазу – тот был твердым, как обсидиан. Алтан покачал головой и снова указал на проход под землю. Мол, обычным оружием их взять трудно, если не знать, куда бить.
Они вернулись в главный зал. Зажгли один факел – его неровный свет выхватывал из мрака обломки мебели, потускневшие гобелены на стенах, тени, пляшущие в углах. Снаружи выл ветер, дождь со снегом барабанил по закрытым ставням. Замок Рошфор, его дом, превратился в осажденную крепость на краю мира, а враг был не снаружи, а под ногами.
Они стояли молча, спина к спине, прислушиваясь. Гийом – с топором в руке, Алтан – с луком наготове. Два воина из разных миров, объединенные общей бедой.
"Пора," – сказал Гийом, скорее себе, чем монголу.
Он поднял факел выше. Алтан кивнул.
Они вернулись в часовню. Отодвинули часть баррикады, открывая черный зев прохода. Оттуда пахнуло холодом, сыростью и чем-то еще – незнакомым, минеральным, тревожным.
Гийом посмотрел на Алтана. Тот встретил его взгляд спокойно, без страха. В его узких глазах горел огонь – смесь любопытства и готовности к бою.
Рыцарь кивнул. Первым пойдет он. Он шагнул в проход, подняв факел. Пламя зашипело, заплясало, выхватывая из мрака первые несколько грубых каменных ступеней, уходящих круто вниз.
Алтан скользнул следом, бесшумно, как тень.
Тяжелые камни баррикады с грохотом встали на место за их спинами, погружая спуск в окончательную тьму, нарушаемую лишь неровным светом факела. Путь в Бездну начался.
