Илья ощупал голову, потом – скованные ноги, что-то простонал глухо.
– Болит? – спросил Вадим, присаживаясь рядом на корточки.
– М-м-м, – сказал Илья.
– Всё в порядке. Ты целый. – Вадим вытащил руку из кармана, осторожно похлопал Илью по плечу, словно боялся сломать. – Видишь – даже крови почти нет? Только на губе…
– Это я губу прокусил, – сказал Илья. – Чё это было, а?
– Да фиг его знает, – поморщился Вадим.
А сам подумал: «Разговорился, надо же».
– Давайте сюда! – крикнул Мирон. – Тут хоть не на голом бетоне!
«Какая радость сидеть на куче мусора? Пять минут назад – ты нос от неё воротил», – усмехнулся Вадим, но помог Илье подняться и кивнул на кучу.
Того шатало, плюс – «наручники» на ногах и такая же короткая, как у Мирона, цепь.
Цепь попадала Илье под ноги, мешала идти.
Вадим хмыкнул, вытащил из кармана на колене верёвку, захлестнул за звено цепи. Верёвку сунул Илье в руки, подхватил его под локоть, и кое-как, маленькими шажками, постепенно приноравливаясь и ускоряясь, тот смог дойти до Мирона и Лизы.
Куча была странной. Это Вадима тормознуло ещё на подходе.
Илья сосредоточенно перебирал ногами, когда Вадим уже встал, как вкопанный.
Мирон, заметив это, покрутил пальцем у виска, кивнул на Лизу.
Вадим закатил глаза, сделал ещё два шага…
Сзади раздался шорох – и спину залило холодным потом.
Он обернулся: никого. Дверь не появилась, но табло… Табло с надписью и временем исчезло!
Сначала там было 02:15… Сколько он прокопался с Ильёй?
– Мирон, сколько времени было на табло? Оно менялось?
– Э-э…
– Табло исчезло! Последнее время – сколько?
Мирон пожал плечами.
Наблюдательный, блин, только девок тискать.
Илья улёгся на кучу и закрыл глаза. Лиза сидела, прижавшись к Мирону и спрятав лицо в ладони. Она дрожала от холода.
«Прохладно тут, всё-таки», – подумал враз замёрзший Вадим.
Сам он и по улице ходил уже налегке – рубашка и школьный жилет, ничего лишнего. Разве что штаны из толстой ткани. Тут хлипкие не сдюжили бы, в штанах – богатые карманы со «всяким барахлом» (бабушкин термин).
Вот тебе и барахло… Верёвка – уже пригодилась.
Вадим посмотрел на наручные часы, отметил время. Допустим, осталось ровно два часа. Вряд ли прошло больше пятнадцати минут с того момента, как появилось табло.
И за эти два часа нужно сообразить, как сбежать из подвала.
– Ты думаешь, обратный отсчёт?.. – спросил Мирон.
– Думаю, – огрызнулся Вадим. – Как в «Пиле».
– Вообще-то, после таймера в «Пиле» – все в комнате умирали…
Лиза вздрогнула всем телом.
– Ну, значит, не как в «Пиле»! – разозлился Вадим. – Ты – соображай, давай. Ты же у нас – профи по играм! Тест – это та же игра! Ну!
Вадим понял, что его трясёт, что он сейчас будет орать и орать громко.
Мирон и так уже втянул голову в плечи. Кто ж любит, когда на него орут?
Водички бы. И Мирона с Лизой пересадить куда-то в другое место. Ведь куча…
Он судорожно вздохнул: а может, обман? Может, всё это – бутафория?
Осторожно потрогал белую кость, торчащую из тряпок. Кто её знает, может, пластиковая? Гипс?
Потянул, вытащил…
Череп.
Тошнота подкатила к горлу – настоящий череп. С облезлыми косточками, с… с…
Вадима передёрнуло, он сглотнул и уставился на второй череп, торчащий из тряпок.
«Ладно, – подумал он. – Череп и череп. Незаразный, наверное. Да и всё равно уже, если заразный. Нашёл, блин, время – заботиться об эпидемической ситуации в конкретно взятом подвале! Ну помер какой-то бедный Йорик… Или пятьдесят Йориков… Как минимум».
