Введение в феноменологию религии - страница 7

Продолжим пример Витгенштейна и рассмотрим белое пятно на белом листе бумаги, на который падает тень от другого предмета. Мы видим темное пятно, которое образовано не разницей в цвете пятна, а тенью, то есть разницей в освещенности. В данном случае мы можем говорить не о черном пятне на белом листе бумаги, а о тени предмета на белом листе бумаги. В этом случае темное пятно есть, но нет различия в химическом составе красок. Оттенок слово двусмысленное – оттенок красного, то есть определенная градация красного цвета и оттенок – «от тени», то, что произошло от тени. Образ Витгенштейн мыслит как тень предмета, упавшая на сетчатку глаза, как образ, созданный проекцией предмета. Отношение образа к действительности такое же, как отношение тени к предмету, его отбросившему. Он как тень – нерасчленим. Тень расчленить нельзя. Можно лишь расчленить предмет, ее отбрасывающий, и тогда она разделится сама. Поэтому в образе должно быть столько же различимых частей, сколько их в предмете. Если их больше или меньше, то, значит, мы чего-то не рассмотрели. Тень молчит. Она лишь показывает себя. По мере прояснения тени (если направить на нее свет) она будет исчезать. По мере сокрытия предмета исчезает и его образ. Если предмет, отбросивший тень, сам не принадлежит миру, то его тень разложить нельзя.

Витгенштейн мыслит логическую работу как прояснение смысла предложений. Соответственно прообраз, с которым он имеет дело – образ непроясненный, нерасчлененный и темный. Но, тем не менее – это образ мира. По мере того как образ разлагается, мир проясняется. Сначала – прообраз мира. Он не расчленен ни письменной, ни устной речью. Он ничего не говорит о мире, он только показывает себя. Далее следует первообраз мира. Первообраз это «мерка», которая еще не приложена к предмету. Для того чтобы измерять, необходимо уже иметь мерку. Для того чтобы измерять первообраз, необходимо расчленить, создать предложения – предложения – мера мира. Создание предложений – это работа по расчленению образа. Далее идет предложение, которое говорит о мире, расчленяя первообраз на части и используя эти части в высказывании о мире. Все высказывания о мире – это высказывания о фактах, о том, из чего состоит мир. Но предложение не может выйти за границу образа, который в нем распадается. Далее идет логика, которая проясняет предложения, разлагая предложение на части определениями. Ее задача дойти до минимальной части факта, до атомарного факта, который далее не разлагается, а представляет некую первичную целостность – соединение знаков, или имен, которым соответствует соединение предметов, вещей, объектов. В пределе останутся только предложения логики, и границы логики совпадут с границами языка, и с границами мира, как мы его мыслим. Других предложений не будет. Тогда будет создан идеальный язык.

Но совпадет ли граница всех предложений с полностью проанализированным и ясным образом мира? В этом случае, замечает Витгенштейн, «мы попадаем на скользкую поверхность льда, где нет никакого трения и условия в известном смысле идеальны, но именно поэтому мы не можем двигаться. Мы хотим ходить: тогда нам необходимо трение. Назад к целине!».[37]

Посредством знака предмет маркируется. Витгенштейн замечает: «Быть может, в самом прямом смысле слово обозначать употребляется тогда, когда знак стоит на предмете, который он обозначает».