– …если они пойдут к… если они узнают про… – голос миссис Бартон оборвался, словно слова застряли в горле.
– …замолчи… нужно связаться с… он знает, что делать… – фраза мистера Бартона прозвучала как приговор. – Погоди, – в этот раз голос был слишком отчетливым, а подростки вздрогнули от неожиданности.
Затем окно с резким стуком закрылось, оборвав нить их невольного подслушивания.
Четверо друзей переглянулись, их лица были бледными масками, на которых отпечатался одинаковый узор осознания: с родителями Джейн что-то не так.
– В гараж, – прошептал Томми, и в этих словах сконцентрировалась решимость, которая могла либо помочь им найти Джейн, либо привести их к той же судьбе, что и ее.
Они быстро удалились от дома Бартонов, словно убегая не просто от здания, а от темной тени, которая протягивала к ним свои щупальца. Город вокруг них внезапно стал казаться чужим и враждебным, словно каждое окно скрывало наблюдателя, а за каждым углом притаилась опасность.
Истина о Джейн начинала проступать сквозь туман обмана, подобно силуэту корабля, медленно приближающегося к берегу. Но порой самые страшные корабли приходят не с моря, а из глубин человеческих душ, где скрываются тайны, способные погрузить в бездну целые жизни.
6. Что-то не так с Бартонами
Гараж Люка пах машинным маслом, горячим металлом и чем-то неуловимо детским – как воспоминания о лете, которое давно ушло. Застывший запах ушедшего детства, подобный янтарю, хранящему в себе древних насекомых. Пыльные лучи солнца пробивали крошечные окна под потолком, создавая иллюзию подводного царства, где частицы пыли плыли, словно микроскопические существа в толще воды. Где-то в углу тикали забытые часы, отмеряя время, которое для каждого из присутствующих подростков теперь имело совсем иную ценность. На старых развалившихся коробках лежала гитара – забытый друг, к которому Люк обещал себе не возвращаться, пока не найдет Джейн.
Подростки часто собирались в этом месте еще до исчезновения Джейн, гараж стал для них некой базой.
Томми бросил на пол старую куртку, чтобы сесть. Потертая ткань всколыхнула облачко пыли, на мгновение загустившее воздух. Эбби уже раскладывала на коленях записку Джейн, словно хирург перед операцией, от исхода которой зависит чья-то жизнь. Ее пальцы, бледные и непривычно дрожащие, разглаживали бумагу с почти религиозной осторожностью. Она всматривалась в текст уже битый час, прежде чем подскочить на месте.
– Вот, смотрите, – шепнула она, прищурившись через треснувшие очки. Маленькая трещина на стекле пересекала ее правый глаз, делая взгляд расколотым, как будто внутри нее самой пролегла такая же невидимая трещина с того момента, как исчезла Джейн. – Буквы. Видите? Эти – наклонены в другую сторону.
Томми наклонился ближе, его дыхание прерывистое, как у человека, который долго бежал и наконец остановился перед пропастью. Джои с интересом заглянул через плечо, его глаза расширились, словно темные колодцы, на дне которых плескалось тревожное понимание.
Люк, скрестив руки на груди, скептически хмыкнул, но за этим звуком скрывалась неуверенность.
– Может, она просто спешила. Или писала в темноте.
Эти слова – попытка ухватиться за последнюю соломинку нормальности, за мир, где девочки не исчезают при загадочных обстоятельствах, где родители не ведут подозрительных разговоров, а старики у маяка рассказывают только истории о штормах и кораблях.
