Выкрутасы - страница 12

Когда я заболел мне было всего десять лет и поставленный мне диагноз для моего возраста казался каким-то нелепым и невозможным. Гипертония третьей степени. Еще в десять лет мое давление зашкаливало за двести сорок на сто двадцать, и моя мама падала в обморок каждый раз, когда мои щеки неожиданно становились пунцовыми, а нос предательски закладывало. У меня постоянно раскалывалась голова, сердце колотилось, как бешеное, меня периодически рвало и я терял сознание, и все это время и я, и мои родители мечтали только об одном, чтобы это когда-нибудь кончилось, но никто из нас и предположить не мог, что пройдет еще много-много лет, что я переживу обоих своих драгоценных предков, которые отправятся на “тот свет” с мыслью о том, что их сын когда-нибудь все-таки выздоровеет, а моя гипертония так и будет продолжать грызть меня изнутри, как пламя стеариновую свечу.

К большому сожалению, из-за постоянных головных болей и высокого давления, свое обучение в школе я прервал еще в седьмом классе, да и заниматься дома тоже не всегда представлялось возможным, потому что большую часть времени я валялся в постели с гипертоническими кризами, а поэтому к двадцати годам я так и остался больным, никому не нужным, толстым (из-за невозможности много и активно двигаться, и из-за гормональных сбоев в организме, вызванных приемом определенных лекарств) и печальным неучем, единственным источником радости которого всегда были и оставались книги, кино и интернет.

Дни мои протекали несчастливо, скучно и однообразно, так что мне временами казалось, что я заточен в какую-то хитрую тюрьму, выходом из которой является только полное и скорейшее выздоровление или же такая же скорая, но довольно мучительная кончина. Но моя тюрьма, в отличие от всех остальных тюрем, в которых содержались преступники, была куда хуже, поскольку в ней даже не выпускали на прогулку. С одной стороны, гулять мне никто не запрещал, но с другой стороны, сам я никак не мог этого сделать, потому что из-за лишнего веса и вечных проблем с сосудами, у меня практически отнялись ноги и даже по своей клетушке я с трудом передвигался на двух своих опорках, похожих на слоновьи.

Так что, как бы я не старался познать мир во всем его великолепии, как бы не желал попутешествовать по экзотическим странам и поглазеть на девчонок в купальниках, ни мое здоровье, ни тем более кошелек, не позволяли мне совершить ничего подобного. А чем еще довольствоваться такому бедолаге, как я? Только попытками превратить свою унылую жизнь в маленький праздник за чужой счет. Так уж повелось, что я проживал чужие жизни на страницах своих любимых книг, любил красивых женщин на экране своего ноутбука, наслаждался обществом веселых подростков, с которыми познакомился через интернет и бесконечно долго смотрел в окно на бескровно-серый двор с поломанными качелями и облезлыми лавочками, на паркующиеся возле подъезда дорогие иномарки, на проходящих туда-сюда людей, одетых соответственно погоде или же наоборот раздетых согласно ей же, на соседний дом с рядами загорающихся к вечеру окон, похожих на желтые зубы бетонной акулы, выросшие в восемнадцать рядов и на клочок глубокого неба над домом, где каждый день на какое-то время появлялось солнце, потом пробегали облака или тучи, а потом загорались яркие блестки круглых и выпуклых звездочек, на которые я смотрел в надежде загадать желание, но ни одна из них так и не упала.