– Что случилось? Я воспользовался своим правом…
– Выкинул кутёнка? – подсказал левый.
– Эээ, нет. Подлечил у полкового лекаря и забрал к себе. Сейчас в холке уже до стола вымахал.
– Это ты напрасно, – сказал правый, – привыкают, конечно, они быстро, но атакующего ты из него никогда не воспитаешь, только деньги на кормёжку переведёшь. К тому же степные ульсы огромными вырастают, хоть внешне и очень хороши со своим золотистым мехом. Но опять же минус – в доме постоянно всё в шерсти, так что смотри, как бы не пожалеть.
– Как хорошо, что вы заранее рассказали, – тихонько проговорила Нара, – я ужасно боюсь ульсов. Наверное, я бы никогда не смогла жить с ним в одном доме.
Хорошо, что Данка не такая. Я точно знала, что она обожает всех зверушек, чья пушистость превышает несколько миллиметров. Про ульсов писали, что, несмотря на страшные истории об их свирепости, они очень привязываются к хозяину, а шерсть у них такая мягкая и тёплая, что зимой можно спать с ними на снегу и выжить.
– Что вы, милая лери, боевых ульсов в доме не держат, – улыбнулся правый.
Очевидно, что характер у него помягче, чем у левого, и так же очевидно, что ему понравилась Нара. Значит, из кандидатов можно вычеркивать.
Только я настроилась расспросить подробнее ностальгирующего по манке усатика, как директор встал и объявил завтрак оконченным. К девушкам поспешили офицеры. Мне достался в пару невысокий степняк. Видимо, он уже определился с выбором, поскольку не считал нужным поддерживать разговор. Мне же легче. Но всё же интересно...
– Знаете, как староста класса, могу подсказать, – закинула удочку я.
Гордый сын степей смерил меня задумчивым взглядом и обронил:
– Это ничего не изменит.
Я попробовала ещё разок:
– Хотелось бы, чтобы у всех создались взаимно заинтересованные пары.
– Этого не случится в любом случае, – сурово приземлил он мой романтизм.
Ну, как хотите! Я вошла в дортуар, не желая падать духом. Пока в моём списке оставались только лошадник и усатик. Но сама церемония выбора состоится только вечером после бала. Наверняка нас постараются познакомить со всеми кандидатами.
В комнату впорхнула куратор:
– Девочки, быстренько переодевайтесь в спортивную форму. Выходим на полосу препятствий.
– Но лери куратор! – воскликнула я. – Разве пристукнутые мешками с песком и измазанные в грязи мы повысим свои шансы?
– Вам-то, Варьяна, и вовсе незачем жаловаться, – упрекнула преподавательница, – девочки, не беспокойтесь, полоса будет максимально облегчена. Ваша задача – пройти её изящно и грациозно. Потом стрельба, а потом господа офицеры покажут нам поединки с боевым оружием!
Девчонки завизжали от восторга, наверное, по поводу того, что нашим мучителям не пришло в голову заставить сражаться боевым оружием нас. А ведь могли бы!
История пансиона гласила, что первоначально заведение задумывалось как школа телохранителей. Но, как показала практика, убийства совершались и великие тайны выбалтывались отнюдь не в присутствии охраны. Кроме того, будучи наёмником, телохранитель слишком часто получал распоряжения типа «пшёл в жо!» или «делай, как я сказал».
Пансион срочно переквалифицировали в рассадник офицерских жен. Брали сюда только круглых сирот, у которых не осталось родственников ближе троюродных. Изначально девочка должна была быть красивой, хорошо сложенной, здоровой, грамотной, выносливой. Таких оказывалось не так много. Но и из них отбор был высок. У нас с первого курса почти пятьдесят человек было переведено в обычные интернаты.
