Кто ты? Ты нервничаешь. Ты такой всегда? Или только сейчас? Потому что перед тобой «маэстро»? Ну, конечно, поэтому ты так зажат, так подавлен. Тебе одиноко. Ну, ничего, сейчас нас будет двое.
Ленский невольно поморщился, с благодарностью вспомнив о маске. Соприкосновение с чужим сознанием – процесс всегда неприятный, но такова цена этой победы.
И вот он уже в маленькой лодочке на самой середине быстрой реки, одинокий, вооруженный всего лишь одним веслом, и сейчас самое главное – не дать себя увлечь, опрокинуть, во что бы то ни стало, удержаться на плаву.
Его легкая, почти невесомая, лодочка закрутилась в бурлящем водовороте течения, волны пенятся, перехлестывают через борта. Ох, и хочется тебе выиграть у «маэстро», парень! Ты просто в ударе сегодня! Но у меня свое мнение на этот счет! А пока надо удержаться, только бы удержаться!
Одна минута, другая… Время растянулось бесконечным, томительным интервалом. Ну, все. Вроде бы, цел.
Немного передохнуть и снова действовать! Неторопливо, стараясь не делать резких движений, Ленский погружается все глубже и глубже. Его лодочка уже обзавелась крышей, превратилась в крохотную субмарину, и река сомкнулась над ней, сразу убрав звуки, сменив солнечный свет другим, искусственным, бледным и зыбким.
Ага, вот ты какой, «игрок»! Словно декорации к самому необычайному, самому невероятному на свете спектаклю, медленной вереницей проплывали мимо неясные образы. Какие-то люди, события, мысли, чувства…
Загадочные в своей неявности, смутные и туманные, время от времени образы сливались в фокусе неожиданного смысла, увлеченные невидимым потоком кружились в куполах своих ролей, вновь рассыпались фрагментами снов, фантазий, воспоминаний. На смену им приходили другие, теперь уже они затевали свое кружение, затем так же пропадали в бледной пелене забытья, уступая место прежним, появляющимся из призрачного далека. Принужденные таинственной силой, слабые и безропотные в вынужденной своей покорности, снова и снова продолжали они движение, и казалось, процессия эта бесконечна.
Не нарушая, не тревожа ее, Ленский приблизился. Лодочка его сама собой исчезла, и теперь он, чужак, незваный и нечаянный гость – хозяин этой судьбы, ее творец и вершитель. Все здесь подвластно ему. Одним движением руки, одним лишь жестом он может уничтожить этот мир, может вознести его на небывалую высоту. Но, ни первое, ни второе не входит в его планы. Сейчас ему надо только одно – сделать победу над собой невозможной, а для этого необходимо самому стать победой, стержнем, главной осью этой несчастной, обреченной судьбы.
Превратившись в тончайший фильтр, Ленский пропускал через себя чужую жизнь, перебирал ее день за днем, через силу сдерживая муторные приступы отторжения, заглядывая в живые, полные чувств, глаза людей, радуясь, страдая, переживая вместе с ними. Словно опытный ловец жемчуга, он отбрасывал пустышки, угадывая за кружевной мишурой омутов несостоявшиеся встречи, несказанные слова, упущенные возможности. Ему нужна жизнь, ее суть, ее энергия, а от этих никчемных мешков за версту веяло затхлой тоской пустоты, стылым одиночеством, острой горечью разочарования.
Впрочем, попадались в этой жизни и другие дни, дни везения и побед, дни, прямо-таки, брызжущие удачей и везением. Ага, а вот и сегодняшний день! Вот и он сам, собственной персоной, о чем-то задумавшийся, склонивший голову над столом.
