– А ничего, – говорит он с натянутой улыбкой. – А кроме того, она всё реже позволяет мне видеться с дочерью. А ты знаешь, что это худшее, что может сделать женщина.
У Даниэля есть дочь от первого брака. Моя прекрасная и любимая племянница Кэрри.
– Ты уж извини, брат, что тебе приходится это выслушивать.
Я хлопаю его по плечу и делаю глоток сангрии.
– Для этого ты здесь, брат.
– Знаешь, я со всяким могу смириться, но это всё просто выводит меня из себя. Я никогда ей сильно ни в чём не отказывал, хотя мы знавали и не лучшие времена, когда мне наверно стоило её притормаживать. Но сейчас это просто какой-то ахтунг.
– Отправь её обратно в Лос-Анджелес. Обратно к шесту, в чём проблема?
– Проще её пристрелить, если честно. Я сто раз предупреждал её, что подам на развод, но она тут же превращается в пушистую и ласковую собачонку. Блядь. А проходит всего два дня, и она опять находит какую-то ерунду, как повод для ругани.
– Может это у неё болезнь какая?
Я знаю, что брат со мной не согласится.
– Шутишь, да? Какая к чёрту болезнь? – взрывается Даниэль. – Болезнь, ага. Шопофрения и бабкомания. Плюс к этому мозгодолбофилия! Вот и все её болезни. Тут медицина бессильна.
– Ну, ты же всё-таки юрист, – говорю я, пытаясь звучать, как можно убедительнее, – есть же какие-то дыры в законе, в вашем брачном договоре или как там у вас, я не знаю.
Брат на минуту замолкает и уходит в глубокую задумчивость. Я наливаю себе ещё сангрии и делаю неутешительные выводы, что брат всё ещё что-то испытывает к своей супруге. Будет просто отвратительно, если это любовь.
– Есть, – говорит брат, – но дело в другом. Видишь ли, брак, – это очень странная штука, брат. Ты женишься, чтобы заботиться и защищать женщину, которую любишь, но в конечном счёте оказываешься сам защищённым меньше, чем чёртов кролик в шляпе фокусника.
Я усмехаюсь.
– И самое ужасное, что ты постоянно ловишь себя на мысли, что ты будешь делать, когда всё закончится. Что если однажды ты проснёшься и осознаешь, что рядом никого больше нет.
– Ты пытаешься меня запугать или что?
Брат улыбается в ответ.
– Нет, просто у каждого брака свой путь к счастью. Я иногда рассуждаю, что если наш путь вот такой.
– Да уж, – говорю. – Каждый третий удачный.
– Согласен, иногда это очень смахивает на лотерею.
Я делаю ещё один глоток и пожимаю плечами.
– Брат, если хочешь узнать моё мнение, то этот брак не очень похож на призовой. Прости.
– Да всё порядке, – шмыгает носом Дан. – Я найду способ осадить эту кобылу, обещаю. Рано или поздно не выдержу и дам ей пинка. Единственный плюс этого брака – отсутствие детей. Таких же спиногрызов, как она я б не вытерпел. Я люблю детей и был бы счастлив, появись у меня ещё один ребёнок. Кэрри уже большая и ей не помешал бы брат или сестра, чтоб с ранних ногтей училась заботиться о ком-то кроме себя. А то потом вырастают такие кровососущие дуры, как, к примеру, её же мать.
Мы допиваем бутылку вина.
– Что ты думаешь делать дальше? – спрашивает Даниэль.
– Что?
– Ну, когда вы с Катрин поженитесь. Чем думаешь заниматься?
– А чем я ещё могу заниматься? Буду работать, как работал.
– То есть ни на какую часть наследства ты не претендуешь? – брат, словно пытается выпытать у меня признание.
Я говорю ему предельно честно, как есть. Самое последнее, что я сделаю в своей жизни, это стану обманывать собственного брата.
– А какое я имею право? Это деньги Кат и как она скажет, так и будет. Я, если честно, не хочу иметь с этим делом. Просто хочу ей помочь. Поженимся, уладим все юридические вопросы и разбежимся.
