Этот мир будет гореть в аду, пропитанный алкоголем и нефтью, осквернённый шлюхами и политиками, а такие личности, как я не пошевелят и пальцем, чтоб спастись. Когда в душе и в голове бардак, бардак вокруг кажется ничтожным и отходит на второй план.
И вот я стою один на пожарной лестнице, курю и, как иногда бывает, разговариваю сам с собой.
– Ты просераешь своё время, – говорю я себе.
Я и Тесс Поланд пьём кофе на обеденном перерыве в кафе, что через дорогу от нашего офисного здания. У неё длинные прямые рыжие волосы, собранные в хвост, чёрные очки в роговой оправе. На ней строгий тёмно-синий пиджак поверх белой блузки и светлые джинсы с горизонтальными прорезами обрамлёнными лохмотьями. Через них видно её бледную кожу.
Это её шестой месяц работы в нашей конторе в качестве финансового аналитика. Она ненавидит скучный офисный дресс-код, поэтому её деловые наряды часто разбавлены яркой вызывающей бижутерией. В целом, она мне нравится и для меня до сих пор остаётся загадкой, почему именно меня она выбрала в качестве своего приятеля.
Тесс не замужем, но у неё есть четырёхлетний сорванец, которого она не хочет делить с его вторым родителем. Я постоянно забываю, как зовут пацана. Пока Тесс трудится, с мальчуганом нянчатся её родители, у которых она, собственно, и живёт.
– Это охренеть, как удобно, – говорит Тесс, – сын всегда сыт и воспитан, старики его балуют. Я могу работать и устраивать свою личную жизнь. Можно не сплавлять ребёнка на выходные его отцу.
Я не знаю, сколько ей лет. Никогда не спрашивал.
– Вчера приходил этот козёл, – говорит Тесс, допивая свой кофе.
– Кто? – спрашиваю.
– Майкл. Отец Робина.
Точно. Робин. Её сына зовут Робином.
– Случилось что-нибудь необычное?
– Конечно, блядь, случилось, – говорит Тесс, – и всегда случается, когда этот урод появляется в жизни собственного сына. На сей раз хоть не пьяные пришёл, и то спасибо. Но воняло от него, я тебе скажу. Он провёл ночь в полиции. Избил какого-то бомжа на автобусной остановке. Ему, видите ли, не понравилась надпись на табличке бедного человека. Можешь это себе представить?
– Думаю, нет.
– А вонял он так, скажу я тебе, как будто он с этим же бомжем потом пил на брудершафт. А выглядел ещё хуже. Он принёс деньги для Робби. Этот герой спрятал их от копов у себя в трусах. Прикинь, боялся, что отнимут сокамерники или копы не вернут. Ты представляешь, как эти деньги потом пахли? Бедный Франклин ошалел, проведя ночь лицом к лицу с мошонкой это дебила.
– Вонючий выдался денёк, не так ли? – говорю.
– Тот ещё! – Тесс взмахивает руками. – Но и на этом дело не кончилось. Я еле выставила его за дверь. Робин в это время спал, а я не хотела, чтоб ребёнка спросонья шокировала такая картина. Так он начал распевать песни под окнами.
– Ну, мы и не в Каламазу1, – пытаюсь сострить я, – пусть поёт.
Юмор, что называется, не доходит до аудитории.
– Хвала небесным силам, мои родители вовремя вернулись из магазина. Отец выкинул его с нашего двора и пригрозил вызвать копов. Тому явно не улыбалась перспектива опять торчать в участке, и он свалил. Обещал вернуться со своим адвокатом, мы мол, не даём ему видеться с сыном.
– Вы же не женаты, – говорю я.
– Ай, Рен, – отмахивается Тесс. – Он пробитый на всю голову. Ты знаешь, сколько он за свою жизнь перепробовал наркоты и бухла? Я благодарю Всевышнего, что Робби не родился дурачком каким-нибудь.
