Как только дрожь отпускает, Дамир подтягивается наверх, укладывает к себе на грудь и успокаивающе гладит по спине.
- Спи, Вероник.
Шёпот и скользящие движения расслабляют окончательно, а перебор с эмоциями оставляют без сил. Закрываю глаза и проваливаюсь в сон. «Бороться за выживание буду завтра» - последняя мысль вылетает без следа, не задерживаясь на краю сознания.
9. Глава 9
Вероника
Просыпаюсь в душном коконе, завёрнутая, как ребёнок, в одеяло. Потягиваюсь, испытывая лёгкую, приятную ломоту в теле и удовлетворённо обнаруживаю, что в постели нахожусь одна. Одна… Воспоминания вечера обрушиваются ледяным потоком, словно меня бросили под струи горного водопада. Я барахтаюсь, пытаюсь глотнуть воздух и захлёбываюсь водой.
Заглядываю под одеяло и в панике ощупываю себя, не решаясь проверить последствия ночи между ног. Мало ли что со мной сделал Дамир? Наркотик в еду, и сознание полностью затуманено, делая из человека безвольную куклу. Напрягаю внутренние мышцы и облегчённо выдыхаю. Ничего не беспокоит, дискомфорта нет, значит, девственная плева не повреждена.
За эти два года я так и не подпустила к себе ни одного мужчину. После неудачного свидания с Пашей и его продолжения в машине, парень пытался меня вернуть, не обращая внимания на просьбы оставить мою персону в покое. Он оставил, благодаря вмешательству Макса и паре сломанных рёбер. Слухи в институте разносятся быстро. Уже на следующий день нас с Полькой обходили стороной, боясь схлестнуться с неуравновешенным Максом. Показательным мордобоем брат убедил всех, что за безопасность своих девочек порвёт любого.
Что же сейчас с тобой случилось, братик? Почему ты так легко отдал меня в пользование человеку, от которого требовал держаться подальше? Надеюсь, у тебя веские причины так со мной поступить?
Ищу глазами, что бы накинуть на себя, но в поле зрения ничего не попадает. Ходить под камерами голышом не собираюсь, заматываюсь в одеяло и, как пингвин, переваливаюсь до ванной. Моя одежда исчезла, как и позаимствованный халат. Приходится воспользоваться гардеробной, где по-прежнему только мужской ассортимент.
Хреновый мне попался хозяин – деньги есть, а собачка не имеет собственного ошейника.
- Мне нужна одежда!
Кричу в потолок, пытаясь разглядеть расположение камер. То, что они здесь есть, не сомневаюсь. То, что за мной следят, уверена. Достаточно скрыться в ванной, как в комнату проходит прислуга, убирает комнату и оставляет еду.
На мой крик реакции нет. Никто не бежит по коридору с чемоданом платьев на перевес, никто не врывается в комнату с желанием пополнить гардероб. Снимаю с вешалки очередной халат, такой же, как и первый, но только пахнущий свежестью и порошком.
В ванной комнате ничего не изменилось со вчерашнего дня. Ряд сбитых плиток, валяющихся на полу, два полотенца, висящих на крючках, мочалка, лежащая на своём месте. Единственная обновка, появившаяся здесь с утра – вторая зубная щётка в упаковке.
Встаю под тёплые струи и гоню воспоминания о касаниях его рук. Калейдоскоп видений накрывает с головой, выдёргивая из реальности. Теперь я на коленях, он меня бьёт, а в глазах безграничная нежность. Это какое-то садомазо, где он с заботой отвешивает оплеухи, а я благодарно смотрю на него. И вот тут становится по-настоящему страшно, потому что, кажется, я теку. Моё тело снова даёт сбой, прогибаясь под его властью, а низ живота стягивает в тугой узел. Возбуждение вбрасывает обратно под душ, и я часто и рвано дышу.
