Постепенно мужики разохотились и уже более свободного разговаривали со мной. А до того, похоже, считали, что со мной говорить нельзя, как если бы они с равными себе общались.
Проблема расширения переправы была заметной. К зиме, конечно, будет попроще – лед встанет на реке и несколько месяцев ее можно будет переходить возле моста и по относительно широким местам, а не только по самому мосту.
– Людей много становится. А от рыбаков уже… – второй мужик показал на берег, от которого мы отдалились пока что лишь на сто метров. – Посмотри, яблоку негде упасть. Всю рыбу скоро выловят!
– Не выловят, – усмехнулся я. – Какими огромными экземплярами вылавливают, мальки вырастут еще. Не сетями же ловят.
– Нет, не сетями. Лодки бы нам не помешали, чтобы хоть на середине реки рыбу ловить, – добавил первый.
– А говорите, все по-прежнему, скучно.
– Нет, нам не скучно! – хором ответили оба.
Я посмеялся, а они переглянулись.
– Отля устраивает? – уточнил я.
– Да! – все так же хором ответили перевозчики.
– Жилья, еды?
– Да-да, все хорошо.
– Вот и славно, – заключил я, продолжив осматривать берег.
Рыбаки заметные, распределились вдоль воды на расстоянии метров двадцати друг от друга и дружно тягали удочки. Не все подряд – только некоторые, человека два-три двигались, пытаясь подцепить добычу. Что ж, это уже довольно много.
На расстоянии от них виднелась работа кирпичников, которые занимались глиной, готовили раствор, а потом закладывали его в формы и отправляли на сушку. Пока погода стояла без дождей, все раскладывалось на месте.
Уже готовое относили на склад – хорошо было видно, как на носилки складывали несколько десятков кирпичей и вдвоем уносили с поля в здание неподалеку. Кажется, Отля не терял времени и старательно модернизировал все производство, что ему подчинялось.
Форт уже заметно рос вверх – он не просто представлял собой контур в земле, но каменное основание в полтора метра заметно возвышалось над травой.
Я посмотрел выше по течению. Берег был все такой же ровный и заросший травой. Предстояло определить подходящие места для строительства еще одной деревни. Рыба, глина, трава – все это надо было осваивать, чтобы новые люди тоже ни в чем не нуждались.
Про то, что молоко можно переработать в сыр, я прекрасно знал – когда я был в Монастыре, то видел огромные залежи сыра в подвалах. Его можно было хранить долго и потому процесс варки надо было налаживать как можно быстрее.
Для того, чтобы поставить еще одно селение, стоило разобраться с Латоном и деревней Южной. Но прежде всего – Арин.
На лошади я миновал форт капитана Анарея, который сейчас прикрывало лишь несколько десятков солдат. Я махнул рукой, не уверенный, что меня узнали со стен, а потом сразу же помчался в Нички.
Деревня изменилась, подумал я. Остатки лагеря беженцев будут видны до первого снега. Вытоптанная трава, остатки палаток, забытые кем-то вещи. Чуть в стороне – побоище, в котором переколотили несколько десятков наших хороших ребят. Скорее всего, их тела уже давно обобраны и закопаны в землю в общей могиле. Тоже след, который останется надолго.
Но зато, когда беженцы отбыли из деревни, пропал мерзкий запах случайно поставленного лагеря, когда отходы никто не выносил даже за его пределы. Вновь пахло чем-то съедобным.
Солдаты Миолина патрулировали деревню – их было не очень много, но при необходимости они могли бы сдержать небольшой вражеский отряд. К счастью, после вылазки Анарея и захваченных мординских деревень ситуация на фронте изменилась. И в лучшую сторону, а не так, как говорила Фелида.
