Арина я нашел быстро – его пивоварня работала вовсю, так что он находился неподалеку. Краснолицый мужичок мне несказанно обрадовался:
– Бавлер! – вскричал он, бросившись мне навстречу. – С чем ты теперь ко мне пожаловал?
– Ты же слышал последние новости? – спросил я его, одновременно с этим несильно сжав руку. – Миолин умер.
– Да упокоят боги его душу, – вздохнул пивовар и воздел глаза к нему. – Это дурные вести. Совет никогда не любил окраины. Могут посчитать, что пиво им важнее, а стоит мне заартачиться и… все, слетит моя головушка с плеч.
– Думаешь, то у Пакшена достанет сил собирать разрозненные земли? – осторожно спросил я, пока не собираясь намекать ни какие особенные методы решения будущих конфликтов.
– У Пакшена, если потребуется, сил будет достаточно на что угодно. Пара новых договоров о ненападении, и вот уже тысяча солдат отправится только для того, чтобы раскатать в ноль эту деревню. Мне такой расклад вообще не по душе.
– То есть ты не знаешь, что случилось за последний день? – уточнил я у Арина.
– Нет, – теперь уже насторожился пивовар. – А что, дурные вести? Мордин наступает?
– Нет, Мордин не наступает. Может, отойдем туда, где не будет лишних ушей?
– Разумеется! – все так же осторожно-оптимистично проговорил Арин. И первым делом, как только мы оказались в доме, спросил: – Что происходит?
– К тебе не приходили никакие беженцы? Новые, кроме тех, что последними отбыли от Ничков и оставили тот разгром на окраине?
– Нет, новых не было, – ответил Арин. – Что и удивительно, неужто люди кончились! Вот сижу и думаю, вроде бы как Миолин и его лагерь рядом, а страшнее жить стало! Теперь ты пришел, сказал, что он умер. Никакого облегчения нет!
– У всего есть положительные стороны, Арин.
– И какие? У нас теперь жуткий расклад! Про Поляны я слышал – говорят, что они лихо взбунтовались, да настолько, что вербовщика из Пакшена просто на пику насадили. Сказали, что не будут больше за город воевать и теперь сами по себе.
– Едва ли небольшая деревушка выстоит против города, – сказал я, подразумевая, что вернуть под контроль Поляны будет несложно, но Арин перевернул мои слова совершенно иначе:
– Вот! Поляны! А у нас, в Ничках, народу куда меньше живет! Да и кто защищать нас будет? Защитников у нас предостаточно, как будто бы! – недовольно воскликнул он.
– А теперь ты готов послушать меня? – спросил я, поджидая нужного момента.
– Готов, – вздохнул он. – Еще после того, как обнаружилось, что Тоуда – та еще ведьма, я готов слушать даже самые странные твои просьбы. Только переселяться по ту сторону реки я не хочу. Гоблины и ящерицы для меня противны.
– А слухи доходят до тебя, – улыбнулся я.
– Еще бы! И это не слухи!
– Нет, не слухи, – подтвердил я, не без удовольствия отметив, что краснолицый пивовар немного побледнел. – Дело в том, что мои люди без особых затруднений положили и волков, и гоблинов.
– А ящериц? До того, как они кого-нибудь сожрали!
– Ящерицу уложил я.
– Боги! Пожалуй, мне теперь стоит бояться не только твоих новостей, но и тебя самого! – испуганно воскликнул Арин. – Да и чаю нам испить можно.
Он позвонил в колокольчик, дал указания немолодой женщине, которая больше была похожа на прислугу, чем на спутницу жизни, а потом попросил немного подождать. Чтобы вести беседу следовало смочить горло, а сейчас лучше всего для этого подходил чай.
– Ты не пьешь пива, которое варишь сам? – полюбопытствовал я. – Странно.
